Не стреляйте в рекламиста

Наташка попробовала. Убедилась. Тут же впала в истерику, до полусмерти перепугав ни в чем неповинного Никиту. Проревела два дня. Подумывала, не отравиться ли?

Но здоровое начало взяло верх, она пошла в институт, а там втянулась.

Когда Береславский вернулся, она, чтобы все было по-честному, рассказала ему о случившемся. Он выслушал молча. Потом повернулся и вышел. На четыре года.

За это время он многое успел. Например, жениться и развестись. Написать повесть и кандидатскую диссертацию. Сделать кучу глупостей, которые и перечислять-то неохота.

Она окончила вуз, распределилась в Москву. При встречах (были общие знакомые) не подходила, но он часто ловил на себе ее взгляды. Замуж не выходила, детей не рожала. Зато быстро делала карьеру, что при ее характере и теткиных связях было логично.

Через четыре года они снова встретились в пансионате. Ефим думал, что случайно. Наташка знала, что нет. Все закрутилось снова, но уже без семейных ожиданий.

С тех пор так и тянется. Иногда Береславский и год не заезжает. А иногда по два раза в неделю. Последний раз - месяца три назад.

Странный роман.

* * *

Дом у Натальи хороший. С консьержкой. Она Ефима знает. Здоровается.

И лифт неисписанный. Ни в каком смысле. Звонок с мелодией.

- Привет, Наташка.

- Заходи.

Ни удивления, ни смятения в раскосых восточных глазах. Она и сейчас безумно красива. В руке - дорогая шариковая ручка.

- Я тебе не помешал? - на всякий случай спросил Ефим.

- Ты мне никогда не мешаешь. Раздевайся, я тебя накормлю.

- А чего с ручкой встречаешь?

- Завтра мой доклад у министра.

- Может, все же потом заехать?

- К черту министра! - жестко сказала Наташка и обняла Ефима.

"Опять меня, кажется, изнасиловали", - смущенно подумал Береславский. Максимум, что он мог сделать самостоятельно - это расстаться с Натальей. А вот сблизиться - тут инициатива ему не принадлежала.

Потом Наташа писала свой доклад, а Ефим смотрел телевизор, держа наготове "мобильник".

Огоньков, точнее его ассистент, позвонил вовремя. Береславский проговорил текст сначала ему, потом в прямой эфир. Сашка в его речи был почти былинный герой, а ошибка гангстеров была расписана в деталях: как весь дом маялся во время евроремонта настоящей мишени, как тот вовремя смотался и как подставились, как всегда, простые скромные труженики. Заканчивался взволнованный спич тирадой о том, что если б все были, как Сашка, проблема бандитизма решалась бы на корню.

Ефим был профессионал, и, хотя говорил подозрительно связно, вряд ли кто-то из слушателей заметил сговор между позвонившим и ведущим. А слушателей было ни много ни мало - под два миллиона.

Наташа с большой тревогой выслушала Ефима с телеэкрана. Ее глаза теперь не были решительными, а сама она не походила на целеустремленную деловую женщину.

- Давай тебя в Ташкенте спрячем, - тихо попросила она. - Мои друзья там теперь в больших чинах.

- Обойдется. Не переживай.

Но Наталья переживала. Тихо поплакала в ванной. Бросила возню с докладом. Ефим с огорчением заметил, что его мучительница-соблазнительница сильно постарела. Менее заметно, чем он сам, но все равно заметно. И к его обычным чувствам к Наташке добавилось еще одно: жалость. И пронзительное понимание: она - часть его жизни.

А другой жизни уже не будет.

ГЛАВА 18

Пейджер Беланова запиликал, когда за окном еще была ночь. Ему передали приглашение на день рожденья, звали к 6.30 по известному адресу. Для постороннего уха - нормально. Но Андрей понимал, что речь идет о шести утра, иначе бы звали на 18.30.

Настроение было хуже некуда. Да и вызов был неожиданным и очень неприятным. Из всего, что Андрей с легкостью обещал важному очкарику, не было сделано ничего. Беланову уже сообщили, что бухгалтер жив-здоров, и в тюрьме его вряд ли достать. А организовывать перевод довольно опасно. И силами самого Андрея неосуществимо.

Семью бухгалтера тоже убрать не смогли. Андрей выяснил, что Петруччо взяли менты, и, судя по визиту маленького сыщика, не только взяли, но и раскололи. Беланов аж вздрогнул, вспомнив события вчерашнего вечера.

Но надо смотреть правде в глаза. Он, Андрей, бывший офицер, вчера убил действующего офицера.

Что ж, черта подведена. И не надо никакой достоевщины. Теперь, как на войне: или - ты, или - тебя.

Реально его никогда за это не возьмут. Петруччо вряд ли даст связный словесный портрет: уж больно глуп. А ни имени, ни адреса он не знает. По криминальным картотекам Андрей, разумеется, не проходит. Короче, все это отвратительно, но не опасно.

Гораздо хуже, что он не выполнил задания. Это опаснее всех сыщиков, вместе взятых. Здесь все шло наперекосяк. Бухгалтер жив. Его семья жива. Поиски настоящего бухгалтера тоже пока ни к чему не привели. Хотя здесь как раз следы появились.

Вот что важно! Работодатели не должны узнать о вчерашнем эпизоде! Они могут не захотеть работать с убийцей милиционера. Не из моральных соображений, конечно, усмехнулся Андрей. А из соображений безопасности при случайном "проколе". Узнают - уберут.