Не суди по оперению

– Там можно и поесть, и выпить, – так объяснила она свой выбор.

– Но поесть и выпить можно в любом ресторане.

– Да, но в пабе подают хорошее пиво.

– Мне казалось, вы пьете виски.

– Я стараюсь расширять свои горизонты.

– Ах да, как же я забыл, это то, что рекомендуют Далай-лама и Кунг-Фу Панда…

– Наконец что-то застревает у тебя в голове!

Максин уже направлялась к столику, на который им указала рукой официантка в джинсах и футболке. Алекс пошел за ней, оборачиваясь направо и налево, желая проверить, не узнал ли их кто-нибудь. Максин это заметила.

– Великое преимущество пабов в том, что тут темно. Значит, у нас больше шансов остаться незамеченными.

– Не забывайте, что мы должны выглядеть как «обыкновенные люди».

– Я-то выгляжу как «обычный человек», а вот ты, постоянно оглядывающийся по сторонам, сильно смахиваешь на типа, которого разыскивает полиция.

– Так меня и разыскивает полиция!

– О том и речь.

Максин положила конец дебатам, вооружившись меню.

– По вторникам в доме престарелых всегда дают спагетти под соусом болоньезе.

– Но спагетти под соусом болоньезе – это вкусно.

– Я их ненавижу.

– Нам повезло. Сегодня пятница.

– Что я действительно ненавижу, так это повторение. Что за интерес заставлять нас есть по вторникам одно и то же блюдо? И я еще тебе только про вторник рассказала, но еда одинаковая во все дни недели. Никаких сюрпризов, приевшийся вкус спагетти под соусом болоньезе и чавканье жующих стариков.

Алекс стал изучать меню, чтобы не представлять себе эту картину. Больше всего ему не хотелось терять вновь появившийся аппетит. Вдруг его посетила одна мысль, когда он увидел, какие предлагались блюда:

– Уж коли нас могут арестовать и упечь в тюрьму, я предпочитаю как следует воспользоваться своими последними обедами на свободе!

– А я перед возвращением в дом престарелых… Ведь в тюрьме еда несомненно вкуснее.

Максин открыла свою огромную сумку и достала оттуда маленькую серебряную пудреницу. Затем она кокетливо припудрила нос.

– Вы хотите разбить еще чьи-то сердца?

– Прекрати говорить глупости! И не напоминай мне про господина Ламурё, это смешно!

Она удовлетворенно улыбнулась зеркальцу и продолжила:

– Я хочу убедиться, что выгляжу прилично. Вот и все. Мы ведь в ресторане.

Алекс огляделся. Их соседями по столикам были молодые люди, пришедшие сюда отдохнуть между занятиями и поиграть в дартс, да завсегдатаи заведения, с руками, замасленными фиш энд чипс.

– Кажется, здесь это заботит только вас.

– Если мир элегантных и утонченных нравов рушится, это не значит, что я должна пойти на дно вместе с ним. Я же не капитан «Титаника», – заметила она, подкрашивая губы бледно-розовой помадой.

Молодой человек чуть было не спросил, видела ли она легендарный корабль, но вовремя вспомнил, что он затонул в 1912 году. Он взглянул на свою визави. Она, конечно, была немолода, но 1912 год – это, пожалуй, чересчур.

Максин аккуратно убрала свои косметические принадлежности в сумку, достала кошелек и начала пересчитывать деньги.

Алекс вырвал их у нее из рук и спрятал под стол.

– Из-за вас нас вычислят! Это очень опасно доставать деньги на виду у всех. Их могут захотеть украсть, особенно у такой…

Брови Максин нахмурились, и знаменитый мрачный взгляд, от которого трепетало столько учеников, устремился на Алекса.

– Какой?

– М-м-м…

– Такой старой дамы? Это ты хотел сказать?

– Совсем нет, – оправдывался Алекс, которому было не по себе. – Я хотел сказать, такой красивой женщины во цвете лет, которая невольно обращает на себя внимание.

Он вытер лоб, чтобы пот его не выдал. Максин, судя по всему, была довольна.

– О! Вот это мне нравится.

Мрачный взгляд исчез, и Алекс с облегчением понял, что в угол его не поставят.

– И все же не стоит доставать деньги на глазах у всех.

Он посмотрел под стол. Пачки купюр торчали из кошелька.

– Особенно когда у вас их столько.

– Я закрыла все счета. Не оставлять же их без дела, если я собралась уми… собралась поехать в Брюссель.

Эти аргументы убедили Алекса. В конце концов, она права. Ведь это ее деньги, и она имеет право их тратить, как ей захочется.

– Не понимаю, почему вы выбрали паб. С такими деньгами вы могли бы пойти в дорогой ресторан.

– Ты про те заведения, где тебе подадут три кружочка морковки, шелуху от лука, топинамбур с парой кубиков говядины и назовут все это «ассорти из редких овощей и соте из говядины по бабушкиному рецепту»?

Алекса рассмешили витиеватые слова Максин, забавно изображавшей официанта.

Воодушевившись произведенным эффектом, она продолжала:

– А эти шефы, подающие тебе кокотницу с яблочными профитролями и представляющие их как «усовершенствованные профитроли». Кто их просил усовершенствовать профитроли? Они и так были очень вкусными. Особенно с яблоками.

– Окей, я понял. Руки прочь от профитролей!

Максин снова взяла в руки меню, но не посмотрела в него.

– Честно говоря, мне хочется есть руками.

Алекс взглянул на покрытые тонкой морщинистой кожей руки старой дамы.

– Руками?