Не суди по оперению

Однако сегодня он вмешался. Встал, чтобы бороться с несправедливостью. Он было спохватился, что подумают о нем родители, но улыбнулся, вспомнив, что это уже не имеет значения. Он жил не для них, не для других людей. Он жил теперь для себя. И этим он был обязан исключительно Максин. Первый раз в жизни он был горд собой и не чувствовал себя виноватым. Одно только его огорчало: его перерождение произошло в фургоне с этой ведуньей, убийцей невинных цыплят.

– Он абсолютно сумасшедший, – констатировала ясновидящая, обращаясь к Максин.

Максин лишь пожала плечами.

– Скорее – лицо заинтересованное.

И она повернулась к Алексу.

– Я и не знала, что ты так близко к сердцу принимаешь заботу о животных. Это очень хорошо. Люди, которые не любят животных, не могут любить людей. Напомни мне рассказать тебе, как я однажды проникла ночью в одну лабораторию, чтобы освободить бедных зверюшек, служивших подопытными кроликами.

Максин переключила внимание на мадам Плутон.

– Вы меня разочаровали. Я держала вас за ответственную ясновидящую. Разве в моральном кодексе медиумов нет пункта, запрещающего причинять мучения животным?

– У медиумов нет морального кодекса.

Максин была озадачена таким ответом.

Ведунья поняла, что она влипла. Едва они вошли, как она почувствовала, что с ними будет непросто. Парень неисправимый скептик, а старушка, хоть и более вменяемая, но с большими странностями.

Мадам Плутон постаралась пронзить их взглядом. Не тут-то было. Они словно стали непроницаемыми. Устав от попыток повлиять на них, она откинулась на спинку стула.

– Я и не собиралась резать Реми.

– Реми?

Мадам Плутон указала пальцем на цыпленка, который, уже давно пытаясь выскользнуть, рванулся к краю стола.

– Это мой волшебный помощник. Я гадаю на перьях. Читаю по ним будущее.

На Максин это, видимо, произвело впечатление.

Воспрянув духом, ведунья пояснила:

– Редко кто этим владеет. Хотите посмотреть, как это делается?

– Очень! Почту за честь.

И Максин толкнула локтем Алекса:

– Как нам повезло! Не каждый день встретишь гадающую на перьях.

Мадам Плутон ловким движение ухватила цыпленка, готового соскочить со стола. Она осторожно, но твердо потянула за одно перо и вытащила его. Птица покорилась судьбе и лишь слегка пискнула. Однако затем ведунья снова схватила нож, и Алекс засомневался, не была ли вся эта история с гаданием на перьях выдумана, чтобы все же прикончить беднягу. Но мадам Плутон отпустила наконец цыпленка и принялась кромсать на мелкие кусочки перо. Она так рьяно предавалась своему искусству, что у нее над верхней губой проступили капельки пота.

– Я вижу две дороги.

Алекс не мог удержаться, чтобы не прошептать Максин:

– Я же говорил, что навигатор полезнее.

Ни ведунья, ни старая дама не обратили на его слова никакого внимания.

– Я вижу две дороги. Ту, которая вам предназначена, и ту, по которой вы идете. Противиться истинному порядку вещей всегда чревато…

– Ваша точка зрения слишком банальна для медиума, – оборвала ее Максин.

– Вы на перепутье. И решение, которое вы должны принять, будет иметь очень важные последствия. Вы проделали длинный путь, но еще не завершили его.

Ведунья повернулась к Алексу и пристально посмотрела на него своими черными глазами без зрачков.

– Вы тоже.

– Я?

Он тут же разозлился на себя за то, что был так наивен.

– Вы раскрываетесь, как цветок, пробивающийся сквозь асфальт, преодолевая трудности. Вы знаете, чем хотите заниматься в жизни?

– Не вполне. Нет.

Никаких определенных планов у него не было. Он учился там, куда его отправили учиться. На юриста. Выучивал наизусть все, что требовалось, особо не вникая. Юриспруденция была хороша тем, что это наука ясная, четкая и точная. Ты либо имеешь право, либо не имеешь. Но тут было и свое неудобство. Отсутствовала свобода, возможность мыслить иначе. Проще говоря, юриспруденция не оставляла места фантазии. Раньше подобная перспектива не представляла для него проблемы, но теперь он смотрел на вещи иначе.

– Вы куколка на пути превращения из кокона в бабочку.

– Вы сейчас рекомендуете мне стать энтомологом?

– А вы неотесанный молодой человек.

– Мне кажется, я не был невежлив.

– Нет. Я хочу сказать, что вы как будто еще не отесанный камень, необработанный бриллиант. Пока еще ничего непонятно с вами, но затем, как после огранки алмаза, ваша подлинная индивидуальность засверкает при свете дня.

– Моя подлинная индивидуальность? Я не думал, что у меня раздвоение личности. Вы хотите сказать, что я страдаю шизофренией?

Хотя Алекс и хорохорился, в глубине души он понимал, что она права. Он бы и представить себе не мог, что будет способен пережить то, что пережил, и испытать то, что испытал, не встреть он Максин. Она как будто вытащила его из сплошного тумана.

Что произойдет дальше? Что его ждет? Каким окажется его будущее? Он не хотел это показывать, но от слов ясновидящей ему было приятно. Он невольно улыбнулся. Это послужило знаком благодарности для ясновидящей, которая обратилась к Максин.

– Я вижу, мадам, что вас окружает масса людей.

– Умерших?

– Нет, живых!

На лице Максин появилось разочарование.