Не судите леди по одежде (ЛП)

– Я знаю, что вы вернулись не ради радушного приёма, – тихо проговорил он соблазнительным тоном. – Вы вернулись ради Кэролайн.

Она резко от него отстранилась.

– Не произносите её имени.

Между ними повисло холодное предупреждение, прозвучавшее в её словах. Он внимательно наблюдал за Джорджианой, пока она изо всех сил старалась выглядеть молодой. Невинной. Слабой. Наконец, Уэст сказал:

– Меня не интересует жизнь вашей дочери.

– Зато меня интересует.

Кэролайн значила для неё всё на свете.

– Знаю. Я видел, как вы чуть не повалили на землю бедную леди Мэри за то, что она о ней упомянула.

– Леди Мэри отнюдь не бедная.

– И ей не стоило оскорблять ребёнка.

– Как и вам? – Слова вырвались прежде, чем она успела их остановить.

Он склонил голову.

– Как и мне.

Она покачала головой.

– Ваши извинения запоздали, сэр.

– В высшее общество вы могли вернуться только ради дочери. Самой вам это не нужно.

Джорджиана насторожилась. Что ему известно?

– Я не понимаю.

– Я только хочу сказать, что после стольких лет, прошедших со времён скандала, попытка искупления грехов только возродит к вам непрошеное внимание.

Он понимал то, что другие упускали из виду. Когда она смирилась с мыслью, что той жизни, к которой её готовили, ей не видать, то расценила годы, проведённые вдали от высшего общества, настоящим глотком свободы. Джорджиану ограничивали не только корсет и юбки. А осознание того, что за ней повсюду следили сотни любопытных взглядов, которые судили и ждали, когда она совершит ошибку.

Сотни людей, без всякой на то причины, отчаянно хотели стать свидетелями её краха.

Но на этот раз она была могущественнее них.

– Без сомнения, именно ваша любовь к ней сделает вас героиней нашей пьесы, – снова заговорил он.

– Я не играю ни в какой пьесе.

Он улыбнулся знающей улыбкой.

– Вообще-то играете, миледи.

Сколько времени прошло с тех пор, как к ней так обращались "миледи"? Сколько времени прошло с тех пор, как это делали без намерения оскорбить, осудить или схитрить?

И были эти времена вообще?

– Даже если и существует какая-то пьеса, – допустила она, – она не наша с вами.

Он долго смотрел на неё, прежде чем заговорить:

– Возможно, она могла быть нашей. Видите ли, я нахожу вас весьма очаровательной.

Она проигнорировала жар, который охватил её после этих слов. Пошевелившись, Джорджиана расправила плечи.

– Не представляю, почему.

Уэст подошёл ближе. Его голос зазвучал ещё тише.

– Не представляете?

Её взгляд метнулся к его глазам, пока в голове эхом звучали слова. Он был ключом к решению её проблем. Человеком, который диктовал обществу, что думать, когда и о ком. Он мог уговорить Лэнгли. Он мог уговорить кого угодно.

Ей-богу, Уэст был очень убедительным человеком.

Джорджиана отогнала от себя непрошенную мысль. И вернулась к делу.

Дункан Уэст мог обеспечить ей титулованного мужа и вернуть имя.

Он мог обеспечить Кэролайн будущее. Джорджиана не один год наблюдала за этим человеком в их общей среде обитания. Но сейчас в темноте, находясь с ней лицом к лицу, он казался Джорджиане одновременно и злодеем, и спасителем.

– Никто никогда не делал того, что собираетесь сделать вы, – проговорил он.

– И что же это?

Уэст снова расслабился, прислонившись к мраморной балюстраде.

– Вернуться из мёртвых. Если вы преуспеете, то благодаря вам я продам много газет.

– Вы очень корыстный человек.

– Это не значит, что я не желаю вам успеха. – После долгой паузы он удивлённо добавил: – На самом деле я хочу, чтобы у вас всё сложилось.

– Правда? – спросила она, хотя и запретила себе это делать.

– Правда.

Он мог помочь ей победить.

Уэст так долго смотрел на неё, что она подавила желание переступить с ноги на ногу под его пристальным взглядом.

– Мы встречались раньше? – в конце концов, спросил он.

Чёрт.

Сегодня она ничем не напоминала Анну. Анна была всегда разодета и накрашена, грудь и ягодицы подбиты ватой, талию стягивал тугой корсет, бюст выпирал из корсажа, на лице бледная пудра, красная помада на губах, а светлые волосы выглядели практически платиновыми. Джорджиана являлось полной противоположностью куртизанки: высокая блондинка, с умеренными формами. Грудь не отличалась большим размером. Волосы - естественного оттенка. И кожа тоже. И губы.

Мужчины замечали только то, что хотели. И всё же Уэст, казалось, видел её насквозь.

– Я так не думаю, – ответила она, отгоняя эти мысли. Джорджиана повернулась, собираясь направиться в бальный зал. – Вы танцуете?

Он покачал головой.

– Я здесь по делам.

– Здесь? – полюбопытствовала она, а потом подумала, что Джорджиану Пирсон вряд ли могла заинтересовать эта тема.

Он слегка прищурился, глядя на неё, пока обдумывал вопрос.

– Здесь. А потом в другом месте. – После мимолётного молчания Уэст добавил: – Вы уверены, что мы не встречались?

Джорджиана покачала головой.

– Я уже много лет не вращаюсь в кругах высшего общества.

– Я и сам не всегда в них вращаюсь. – Он сделал паузу, а потом обратился скорее к себе, чем к ней: – Я бы вас запомнил.