(Не) свободные

Маркус хорошо помнил, как кусал её в порыве страсти. Но сейчас на шее не осталось даже крохотного следа, даже намёка. Абсолютно гладкая кожа.

Не может быть!

Зверь внутри ревел от боли, отказываясь признавать увиденное. Он чувствовал совершенно иное и был уверен, что метка есть. Луна, Маркус и сам в это поверил.

А вот разум ликовал. Ведьму нельзя пометить, она не может стать парой оборотня.

Оставалось сердце… Но Маркус пока не понимал, что оно чувствует.

Это всего лишь похоть и интерес. И больше нечего. А с этим справиться можно.

– Пусти! – крикнула Оливия, весьма болезненно ткнув его в бок. Оборотень охнул и ослабил хватку, давая ей уйти. Всё равно, что было необходимо, он уже узнал. – Не смей меня трогать!

Отскочив на пару шагов, ведьма зло на него уставилась, тяжело дыша. На кончиках пальцев вспыхнули искры пламени. Мужчине еще повезло, что она не удаpила его огнем, а просто приложила локтем.

– А то что? – скривился Маркус. – Пожалуешься на меня своему мужу?

На её губах возникла неприятная улыбка, которая исказила красивое лицо. Поднеся руку к своему лицу, Оливия насмешливо произнесла:

– Для того чтобы подпалить тебе шкуру, мне помощь Чарльза не нужна.

И огонь, взвившийся сантиметров на двадцать вверх, был красноречивeе всяких слов.

– Интересно, что скажет Фергюсон, когда узнает, где и как развлекается его любимая жена?

– То же самое можно сказать и о твоей невесте, – потушив пламя, заявила ведьма. – Моритор весьма почтенная, уважаемая и состоятельная семья. Как думаешь, они обрадуются интрижке своего "почти зятя" с какой-то ведьмой? Не забывай, что мы с тобой в одинаковом положении.

– Разве? Кажется, именно от меня зависит подписание контракта, о котором так мечтает твоя семья, – привёл Маркус следующий довод, победно усмехнувшись.

Оливия побледнела.

– Ты не посмеешь.

Оборотень и не собирался. Но ему так хотелось вывести её из себя. Может, это хоть немного успокоит беснующегося внутри зверя, который продолжал реветь от разочарования.

– Как думаешь, если я предложу Фергюсону продать тебя взамен на подписание контракта, он долго будет думать?

Дёрнулась, прошипев что-то про себя. Оборотень даже решил, что она вновь бросится на него с кулаками. Но нет, Оливия застыла, прожигая его ненавидящим взглядом, от которого у него внутри всё переворачивалось.

– Что такое, орэ Аркор? По-другому женщины с вами отказываются спать? Только через угрозы и шантаж? Какая жалость.

– Ты…

Она отступила на шаг, но взгляда не опустила, готовая сражаться до конца. Луна, когда в последний раз кто-то смел так открыто бросить ему вызов, не боясь и стремясь отстоять свои позиции?

– Не советую со мной воевать, орэ Аркор. Даже умирая, я ужалю. Мне терять нечего, – произнесла Лив, после чего развернулась и вышла, громко хлопнув дверью.

Ушла и не увидела, как предвкушающая улыбка сама собой появилась на его губах.

Да, метки на ней не было, но интерес никуда не делся, как и желание обладать. И чем сильнее жертва сопротивлялась, тем больше разгорался азарт.

– Это мы еще посмотрим, Оливия…

Глава 7

Оливия

Как же меня трясло.

Выскочив прочь из комнаты, я отошла на пару метров и застыла, привалившись плечом к стене. Тело продолжала сотрясать мелкая дрожь, а ноги словно стали ватными, лёгкие горели от нехватки кислорода. Я всё никак не могла побороть спазм и вздохнуть полной грудью.

Всё, больше и шагу ступить не могу! Надо успокоиться и остыть! Прямо сейчас! Иначе взорвусь в прямом смысле этого слова!

Меня никто никогда так не бесил и не доводил, даже отчим, чтоб он провалился куда-нибудь.

И в то же время внутри поднимался какой-то бешеный азарт, который невозможно было объяснить.

Каким-то седьмым чувством я знала, что оборотень не отступит, что теперь его целью в жизни станет довести меня, лишить покоя и рассудка. Хотя бы просто из спортивного интереса. Это означало только одно: мне следует подготовиться к длительной войне. Потому что просто обороняться – это не для ведьмы.

Хмыкнув, я подняла руку и потёрла шею, которая снова горела и слабо пощипывала. А ведь совсем недавно всё было нормально, но стоило мне оказаться с оборотнем наедине и заглянуть в черные омуты глаз, как неприятные ощущения возобновились.

Сначала это был легкий, едва заметный зуд. Но постепенно он увеличивался, становясь всё сильнее, нестерпимее. Постепенно к нему добавились жар и покалывание. Но я была слишком зла, чтобы реагировать на это.

Вздрогнув, вспомнила сильные руки, захватившие меня в свой плен, не давая вырваться и даже дернуться. Мощную и твердую грудь, гулко колотившееся сердце, которое билось в унисон с моим. Жар тела, который раскалённой лавой прошелся по телу, электрическим разрядом потревожил и так натянутые до предела нервы. Горячее дыхание у уха, на которое я ответила нервной дрожью.

Не знаю, как оборотень это сделал, но меня практически парализовало. И я не знала, чего хочу больше: оттолкнуть его или прижаться сильнее. Хорошо, что мужчина лишил меня выбора.