(Не)сводная, или Маша для Медведя

А вот Маша выглядит взволнованной. Теребит сплетенные в замок пальцы, ерзает на сиденье, то и дело поправляет волосы. Щеки раскраснелись, дышит часто и рвано. Будь мы одни, и если бы не случилось этой дурацкой аварии, подумал бы, дело именно в том, что произошло в машине. Но как бы ни было приятно так считать, понимаю, у волнения девушки другая природа. Маша ведь не знает, что подобные дела у Медведевых решаются по щелчку пальцев.

Милая моя… Смотрю на подрагивающие губы, и жар, покинувший было тело, снова обжигает. Нам в самом деле все время кто-то мешает. Или что-то. Но от этого хочу девочку не меньше. А теперь, встретив еще такую трогательную заботу с ее стороны, и вовсе теряю голову.

Это плохо. Несвоевременно и неуместно, вот только влюбленности в сводную сестрицу мне сейчас не хватало! И вроде бы умею я управлять чувствами, запирать их куда подальше и подчиняться голосу рассудка, когда это в самом деле нужно. Умею – но не хочу. Никогда не был любителем сладкого, но сейчас вязну в пáтоке ее внимания. Как мальчишка, жду, когда мы снова останемся одни, и никто не сможет помешать. Мечтаю оказаться в постели с ней, и не выбираться долго-долго. Пока не утолю этот сумасшедший голод, не испробую ее во всех мыслимых и немыслимых позах. Чтобы пропиталась, пропахла мной, ни о ком другом думать не могла.

Маша вздыхает, обнимая себя руками. Только сейчас замечаю, как поглядывает на нее дпс-ник через зеркало заднего вида. Теперь уже я хмурюсь, ругаясь себе под нос. Сжимаю кулаки, с трудом сдерживаясь, чтобы не заехать за такие откровенно осоловелые взгляды. Сквозь полупрозрачную ткань блузки видно почти все. Даже родинку над правой грудью, чуть ниже ключицы. Не говоря уже о темно-розовых вишенках сосков. Стягиваю пиджак, набрасывая его девушке на плечи. Запахиваю полы. Она тоненькая совсем, хрупкая, дважды может им обернуться. Но это и хорошо, по крайней мере, никто пялиться не будет. Никто, кроме меня.

На ощупь нахожу ее ладошку, сжимаю покрепче. Пальцы ледяные, замерзла совсем, да и нервничает, хорошо хоть дрожать не начала. Одариваю водителя свирепым взглядом через то же зеркало, всем своим видом сообщая, чтобы даже дышать в ее сторону не смел. На куски разорву, если глянет так еще хоть раз, – и плевать на последствия!

– Командир, долго еще? – цежу сквозь зубы, притягивая девушку ближе к себе. – Мне на работу пора, а не по отделениям раскатываться.

Маша вздрагивает, бросая на меня испуганный взгляд.

– Глеб, ты что? Нельзя так… – едва шевелит губами, чтобы услышать мог только я. Смешная и наивная. И сердце снова заходится от сумасшедшей нежности к ней. Ничего, малышка, потерпи, скоро все закончится.

Адвокат умудряется оказаться в отделении раньше нас, и я в очередной раз убеждаюсь, что отец умел подбирать персонал. Умеет – поправляю сам себя. Все же Маша права, надо следить за своими словами. И за мыслями тоже. Слишком рано списывать старика со счетов, мне еще учиться и учиться у него. И отчаянно хочется верить в то, что такая возможность предоставится.

Гоню прочь невеселые мысли, пожимая руку Горенко. Оказывается, он не только поспешил приехать, но и успел решить проблему. Понажимал на нужные кнопки, сделал какие-то звонки. Я не вникаю, лишь посмеиваюсь над очевидным шоком на лице дежурного. Тот явно такого не ожидал, похоже, нацелен был задержать нас здесь подольше. Хорошо, что не вышло, вдобавок ко всем имеющимся сложностям зависать еще и в участке непонятно по какой причине у меня нет никакого желания.

– Со страховой я вопрос решу, – сообщает Станислав, вызывая очередной вздох облегчения. Терпеть не могу эти разборки. Адвокат кивает в сторону бугая, который тоже каким-то удивительным образом уже успел добраться до отделения. Еще и сверлит нас с Машей свирепым взглядом. – И с ним тоже, не переживайте, Глеб Александрович. Еще будут какие-то распоряжения?

– Нет, Станислав Юрьевич, спасибо. Вы и так сделали больше, чем я рассчитывал. И быстрее. Впрочем, как всегда, – мы снова обмениваемся рукопожатиями, и в этот момент я ловлю на себе ошарашенный взгляд Маши.

Она едва дожидается, когда мы остаемся вдвоем, без посторонних глаз и ушей.

– Обалдеть, Глеб, это что сейчас было такое? У вас в услужении золотая рыбка, которая умеет исполнять желания? Как у него это получилось?! – она оборачивается, глядя на уходящего Горенко почти с восхищением. – Я была уверена, что мы проторчим в этом участке как минимум до вечера. А нам даже не пришлось ничего объяснять!

– Стас – хороший юрист. И старый друг нашей семьи. Еще и получает большие деньги за то, что делает. Все вкупе и дает такой прекрасный результат, – улыбаюсь в ответ на реакцию девушки.

Она сдвигает брови.

– Деньги – ну, конечно. Хорошо, когда можешь все купить, да?

Смотрю на нее, не совсем понимая настроение. Звучит фразочка так себе, словно упрек. Но ведь этого быть не может, Маша только что восхищалась тем, как быстро все разрешилось. Или может, и я просто ни хрена не понимаю в женщинах?