Не Сволочи, или Дети-разведчики в тылу врага

Вот взбешенный фон Шмитке дал команду надеть шапки, блоковые полицейские заорали на всю площадь, и вскоре колонны военнопленных были готовы к выходу на работу. Сегодня представление обер-лейтенанту не очень удалось. Оно ему даже не понравилось. Он видел, что геройская смерть русского Ивана вызвала не только удивление у охранников, но и восхищение. Таких Иванов надо расстреливать сразу, чтобы не роняли они зерна сомнений в души солдат фюрера. Он посмотрел на часы: уже полтора часа военнопленные должны были работать. Он хотел уже было отдать команду к движению, но тут его внимание остановилось на военнопленном в центре. Ведь была дана четкая и ясная команда: надеть шапки. Весь лагерь был в шапках, а он стоял с непокрытой головой, сверкая лысиной. Обер-лейтенант непокорных не любил. Взмахом руки он подозвал воспитателя 5-й роты и кивнул на центр площади. Тот сразу понял, чем недоволен начальник. По знаку воспитателя блоковый полицейский схватил за шиворот военнопленного, поддал ему пинка тяжелым ботинком, и тот вскоре докладывал, что лагерный номер 1128 прибыл по приказу начальника лагеря.

Шмитке зло ухмыльнулся и строго спросил:

— Почему ты не выполнил мой приказ?

Невысокий, совсем худой военнопленный сразу понял, о чем идет речь. От волнения он стал заикаться и никак не мог объяснить, где его шапка. Наконец он кое-как собрался и сказал:

— Шапку, господин начальник, я потерял.

Обер-лейтенант удивленно взмахнул руками и грозно спросил:

— А ты знаешь, что твоя шапка является собственностью великого Рейха?

И он посмотрел на солдат, которые утвердительно загалдели. Бледный военнопленный только лишь кивнул головой. Что оставалось ему делать? Попробуй ответь иначе, и тут же получишь пулю в лоб. А Шмитке продолжал:

— За уничтожение имущества и вещей великой Германии полагается расстрел. Ты знаешь об этом?

Лагерный номер 1128 опять кивнул головой. Шмитке подозвал солдата и сказал:

— Вот он тебя расстреляет. Ты нанес ущерб великому Рейху и должен понести за это заслуженное наказание.

Военнопленный в знак согласия в третий раз уже совсем спокойно кивнул головой. «Черт с ними, пусть стреляют, — подумал он, — наконец кончится эта страшная жизнь». А Шмитке подозвал переводчика и тому что-то приказал. Улыбаясь, переводчик шепотом долго что-то растолковывал полицейскому, затем подтолкнул его в плечо, и тот весело побежал к бараку. Блоковый вернулся очень быстро. В руках он держал цигейковую детскую шапочку. Почти новенькая, совсем маленькая, она непонятно как попала в этот страшный лагерь. Блоковый полицейский бросил ее к ногам военнопленного, а переводчик сказал:

— Герр Шмитке добрый человек. Он дарит тебе шапку. Надевай…

Военнопленный быстро схватил шапочку и попытался натянуть ее на голову, но, как ни старался, ничего у него не получалось. Шапочка прикрывала лишь макушку. Солдаты… хохотали. К военнопленному подскочили полицейские, но и с их помощью шапка не натягивалась. Один из них ударил 1128-го номера в нос кулаком, другой саданул так его по макушке, что он потерял сознание. Тут же притащили ведро с водой и вылили на военнопленного. Он поднялся на ноги, мокрый, с окровавленным носом и детской шапочкой в руках. Улыбающийся Шмитке, обращаясь к военнопленным, с пафосом произнес:

— Впредь я советую всем беречь вещи, принадлежащие великому Рейху. За их утерю у нас только одна мера наказания — расстрел. Но я сегодня добрый.

Он махнул рукой, и солдат, стоявший около военнопленного, вернулся к смеющимся охранникам. А обер-лейтенант продолжал:

— Сегодня мы не будем расстреливать этого военнопленного, хотя расстрел он заслужил. Но…

Он поднял пален, артистически прошелся по трибуне и сказал:

— Но нельзя и оставить эту провинность без наказания. Поэтому я назначаю ему 25 ударов резиновой плетью. Это заставит 1128-го беречь вещи великой Германии. Как, солдаты, правильное мое решение?

Солдаты хором весело ответили:

— Герр обер-лейтенант, военнопленный получил по заслугам. Вы, как всегда, правы.

Шмитке в знак благодарности кивнул им головой, затем постучал пальцем по стеклу часов и сказал:

— Русские свиньи, вы украли у великого Рейха один час 52 минуты рабочего времени. Вы все — саботажники, поэтому будете работать без обеда и не до 20 часов, как обычно, а до 21 часа. А теперь слушайте внимательно.

Военнопленные подняли головы что придумал еще их истязатель. А обер-лейтенант продолжал:

— К станции, на место работы, вы всегда двигаетесь как черепахи, на полтора километра тратите 30 минут. Сегодня придется… — Он усмехнулся и, довольный собой, весело произнес: — Заняться зарядкой с бегом. Ведь бегали вы в Красной Армии, были у вас кроссы, различные соревнования. Вот и сегодня на полтора километра вам дается 15 минут. Отстающие будут пристреливаться на месте как саботажники. Ты, слышишь, Дитрих, что я сказал? Пристреливать на месте всех отстающих.

Начальник охраны фельдфебель Дитрих прищелкнул каблуками и промолвил только одно слово:

— Яволь (хорошо).