Не Сволочи, или Дети-разведчики в тылу врага

В метрах двухстах от разгрузки боеприпасов пятьдесят военнопленных и среди них Кузьмич, за которым внимательно наблюдал Петя, занялись разгрузкой шпал. Несколько человек сбрасывали шпалы сверху вагонов, затем шпалу подхватывали двое военнопленных и несли ее метров двадцать пять, где четверо укладывали около высоких кустов в штабеля. Необыкновенно тяжелая работа требовала большой физической силы, которой не было у этих истощенных людей. Но работа все-таки подвигалась, и штабеля росли все выше и выше. Пятеро гитлеровцев, разложив костер, грелись поблизости вагонов, не забывая покрикивать на военнопленных, чтобы те быстрее работали.

Петю волновала теперь одна-единственная мысль: как подойти к Кузьмичу? Он долго думат об этом и пришел к выводу, что ему лучше всего притаиться за поднимающимися в высоту штабелями и там поговорить с ним. За шпалами начинались густые кусты, и при необходимости он мог спрятаться в них. Итак, решено. Он за этот вариант. Петя направился вдоль стоявших разбитых вагонов к штабелю со шпалами. И вдруг он увидел приближающегося к военнопленным немецкого офицера. Петя прислонился к вагону. Офицер с фотоаппаратом на боку надменно смотрел на работавших, и тут его внимание привлекли двое военнопленных. Как ни старались эти истощенные бедолаги, они никак не могли поднять на плечи шпалу: она выскальзывала из их рук и падала на землю. К ним подскочили двое товарищей и помогли забросить ее на тощие плечи. Офицер зло усмехнулся, посмотрел на свои руки в лайковых перчатках, и когда эти бедолаги поравнялись с ним, он с ходу завис на шпале. Словно подкошенные, пленные вместе со шпалой рухнули в лужу. Офицер отскочил в сторону и хохотал с солдатами над барахтающимися в грязи военнопленными.

Сердце у Пети наполнилось гневом. «Что же это такое? Что делают проклятые фашисты с нашими людьми?» — думал мальчик, наблюдая издевательства гитлеровца над военнопленными.

А офицер, приняв уже строгий вид, приказал солдатам высечь этих двух людей за плохую работу. Охранники схватили одного из военнопленных и, распластав его на двух шпалах, принялись избивать нагайками. Они старались на совесть. Офицер снял фотоаппарат и сделал с разных позиций несколько снимков порки советского военнопленного. Затем то же самое учинили и с его товарищем. И опять офицер снимал сцену порки русского раба.

Вскоре эти фотоснимки лейтенант Миллер отправит на родину, в фатерлянд: родные должны знать, как у стен Ленинграда они расправляются с красными. Ведь скоро он станет владельцем большого поместья. Здесь прекрасные места. Так обещал им великий фюрер. Осталось только и!ять лишь эту сказочную северную столицу России. И он наконец станет богатым. Перед ним откроются двери лучших домов Тюрингии. Всю жизнь к этому стремился его отец — рядовой бауэр. Копил марки, экономил вечно на всем, а денег больших так и не имел. «А я добыл богатство лишь всего за два года… В Польше хапанул золотишка. Для лого пришлось пустить в расход семью еврея-ювелира. Но ведь это — юдиш. Уничтожение их есть священная обязанность каждого настоящего арийца. Да, теперь отец Эльзы побегает за мной. Он был против моей женитьбы на ней. Нет, теперь я сам буду выбирать себе невесту. Правда, золотишко я не сдал в казну, как требуют законы Рейха. А я что, один такой? Да вон наши фюреры больших и малых рангов вагонами отправляют в фатерлянд из здешних великолепных музеев картины, хрусталь, фарфор, ковры, гобелены и все прочее, что попадается им только под руку. Нет, золото мое. Оно хорошо спрятано. Теперь я — господин… Господин над этими русскими рабами. Я заставлю работать этих ленивых скотов. Да, я богат… И все это я достиг благодаря гению великого фюрера».

Так думал лейтенант Миллер, запечатляя на фотопленку издевательства гитлеровцев над советскими людьми на временно оккупированной ими территории Ленинградской области. А всего через два месяца его настигнет под Тосно партизанская пуля. И получит этот «завоеватель» в награду большой крест из ленинградской березы. А пока… он приказал солдатам не забывать подгонять русских скотов, а сам, весело насвистывая, ушел в станционное здание.

«Вот теперь мне пора», — решил Петя. И он рванулся по железнодорожному полотну, на котором громоздились разбитые вагоны. Ловко перепрыгивая через исковерканные взрывами шпалы, мальчик вскоре был почти у цели. Он остановился около поваленного вагона, внимательно осмотрелся: у огромного костра охранники чему-то весело смеялись, а военнопленные продолжали свою тяжелую, монотонную работу. Шпалы громоздились все выше и выше. Военнопленные уже были не в состоянии поднимать их на эту высоту, поэтому двоим из них пришлось взобраться наверх. Шпалы теперь одним концом прислонялись к штабелю, а затем пленные толкали задругой конец их наверх, где они подхватывались работающими наверху, и так одна за одной укладывались в ровные ряды. «Ох, какая тяжелая, изнурительная работа. Она не для этих бедолаг», — подумал мальчик.