Не та избранная

— Лиана была синей, а не черной. Никогда такого не видел. — Адам не прерывался ни на мгновение. Мои раны словно облили кислотой, слабость все больше брала себе власть над разумом. — У меня странное онемение вокруг ран, но вроде ничего страшного, — сказал, промывая очередную рану. — Ты как?

Я не могла ответить. Не уверена, что даже слышала все, что он говорил.

— Яна! — Мир перед глазами расплывался. Я видела, что Мрак протягивает Адаму какие-то травки, но понимала, что им уже не успеть. Не в этот раз. Пошевелиться так и не удалось.

И снова, как при переносе в новый мир, все сначала поглотила тьма, а потом перед глазами пронеслась ослепляющая вспышка света.

… Это была моя квартира на Земле. Я очутилась в коридоре, со смесью восхищения и ужаса рассматривая свое полупрозрачное тело. Я что… призрак? Вдруг, совсем неуместно, захотелось рассмеяться. Истерика?

Услышав непонятный звук, попыталась подойти ко входу в комнату и только сейчас поняла, что вишу в воздухе, не касаясь ногами пола. М-да… Побарахтавшись некоторое время, все же смогла продрейфовать в нужном направлении, пытаясь отогнать от себя панические мысли, что так теперь будет всегда.

А в комнате, раскачиваясь из стороны в сторону, сидела на диване зареванная сестра, изо всех сил прижимающая к груди фото, где мы с ней, совсем крошки, обнимаем огромного кота Ба. Сердце сжалось от скорби и жалости. Мне всегда казалось, что она меня недолюбливает и не станет горевать.

Я шевельнулась, стремясь утешить родное существо, но сделала только хуже. Глаза сестры стали просто огромными, она явно меня заметила.

— Яна?

Я смущенно пожала плечами, наблюдая за тем, как в Марише борются радость от встречи и ужас от осознания происходящего.

— Как? — сипло выдавила из себя она. — Ты что не можешь уйти… туда?

И что тут скажешь?

— Я была там. В другом мире. Но услышав твои слезы, пришла, чтобы утешить. — Мне было неловко и страшно. Думать о том, что будет со мной дальше, не хотелось. — Не плачь, — сказала, сама едва сдерживая рыдания. — У меня все хорошо.

Еще одна вспышка.

Гадалка, сидящая все в том же кабинете, за тем же столом. Женщина, кажется, даже не удивилась моему появлению.

— Пришла? — спросила спокойно.

— Спасибо вам. — Внезапно меня начали душить слезы. — За все. Спасибо!

Вспышка.

Кладбище и могила Ба. Я бросилась к кресту, уже не сдерживая слез. Обняла призрачными руками холодный даже в моем состоянии металл.

— Он все ещё тебя любит. Ты ведь поняла уже, что дед тебе не изменял? А мы познакомились… Он обещал помочь, но не успел. А я…

Я все говорила и говорила. Спеша и захлебываясь рыданиями, глотая слова и страшась не успеть высказать все, что накипело и наболело внутри.

И снова вспышка.

Лорд РерШарт, склонившийся над столом, с разложенной на нем огромной картой, слушая указания затянутого в зеленую форму мужчины, делал новые отметки.

— Мы проверили там каждый уголок. Следов пребывания леди РерШарт обнаружить не удалось.

Что-то оборвалось, упало и разбилось у меня внутри. Столько времени прошло! А он не бросил поиски. Я подплыла к столу и ткнула пальцем, легко различив на карте щиты вокруг Плато и пометку волшебного ручья.

— Мы здесь. — Мужчины стремительно отпрянули, только сейчас заметив мое присутствие, но лицо удержать им удалось.

— Что с тобой?! — Лорд РерШарт, дед, казалось, стремительно стареет прямо на моих глазах.

— Кажется, я умерла.

Вспышка. И моя запоздалая мысль о том, что хоть тело похоронят по-нормальному.

Кошка-Майта, охотящаяся за кем-то в зарослях.

Вспышка.

Старуха Мирита, стряпающая что-то у печи.

Вспышка.

Знахарка Арталла, перебирающая травы на берегу реки.

Вспышка.

Расширенные до невозможности красные глаза Адама.

Мы лежали на земле, друг напротив друга. Лицом к лицу где-то на расстоянии полуметра. Я осознала себя в собственном теле, которое, пусть и неохотно, но поддавалось на попытки слабо пошевелить конечностями.

— У тебя получилось! — Хотелось воскликнуть радостно, но получился лишь полузадушенный писк.

Тело болело, кости ныли, как при сильном жаре, перед глазами двоилось.

Где-то далеко в небе громыхнул гром, небо стремительно затягивали тяжелые грозовые тучи. И только в резко наступивших сумерках я заметила, как пылает белым огнем грудь фалварта, и что сам он слишком уж неподвижен.

— Что ты делаешь? — Мне на лицо упала первая большая и тяжелая дождевая капля. Словно только этого и ждала, дала знать о себе сильная жажда.

Плотно сжатые мужские губы тронула слабая улыбка. Он прижал руку к своей груди, но сделал это так медленно, словно она весила тонну.

— От сердца к сердцу.

Я не понимала. Но чем лучше становилось мне, тем хуже ему.

— Хватит. Остановись! — Фалварт меня не послушал или просто не смог этого сделать. Εго глаза медленно закрылись, а на губах, как насмешка над моей паникой, все ещё была легкая улыбка. А у меня самой не хватало сил ни на что. — Ну, пожалуйста!

Боже, что за мир такой?! Только ведь все наладилось!