Не та, кого ты искал

– Слабый английский не означает слабый ум, Дина, – заметила Таня.

– Я не это имела в виду… – начала было Дина.

Таня подняла брови, глядя на кузину.

– Кхала Зина прекрасно понимает, что происходит. Она великодушная. Я думаю, война делает людей такими. Люди становятся тверже и мудрее. С войной шутки плохи.

Лулу молчала, ошеломленная. От ее лица Таня винила Дину. А ведь никто не мог внушить чувство вины так эффективно, как невеста, да еще и старшая кузина. Облегчение от того, что эту тактику применили в ее защиту, а не против, было новым и замечательным чувством для Лулу. Она вдохнула его, как задыхающийся от недостатка воздуха человек. Никто никогда не делал ничего подобного ради нее.

Никто, кроме Ло.

Лулу вступила в этот напряженный разговор, лишь бы не думать о Ло.

– Кажется, Дина хотела сказать, что тетушка Сальва не рассказала кхале Зине о том, что я сделала, из великодушия ко мне.

Тут Таня рассмеялась.

– Нет, милая. Она не посмела бы пойти против Аму. Мама запомнит, что ты ей сказала, до конца твоей жизни. Или ее жизни. Смотря чья закончится раньше. Надо отдать ей должное за это.

– А что насчет тебя? – спросила Лулу, поддавшись чистому импульсу.

Таня склонилась ближе. Ее голос понизился до шепота.

– По-моему, это очень забавно. Никогда не видела, чтобы кто-либо срывался так зрелищно. Тебе полагается «Оскар» за лучшую публичную сцену на культурном мероприятии. Но если кому-нибудь скажешь, что я так говорила, я скажу, что ты врешь, и буду отрицать до конца жизни. Я готова быть стервой, если надо.

– Ты на стороне большинства? – спросила Лулу с надеждой в голосе.

Таня засмеялась. В этом смехе слышался приятный, дружелюбный перелив.

– Господи боже, нет. Но кто хочет быть на стороне большинства?

– Почему ты так добра ко мне? – спросила Лулу.

– Замужество делает человека довольно благородным, я заметила. Но, в основном, потому, что мне тебя жалко. Обычно ты выглядишь такой крутой. Я поняла, что тебе приходится тяжело, когда ты перестала выглядеть такой крутой. Когда ты не смогла больше сдерживать себя.

Лулу не знала, что на это ответить. Затем Таня снова стала Таней-невестой и вернулась к тетушкам и младшим кузинам, чтобы те гладили ее по волосам, щипали за щеки и целовали ее в лоб. Наблюдая за ней, Лулу решила, что это была выдающаяся актерская игра – даже под фатой Тани-невесты она создавала впечатление по-настоящему счастливого человека, что вызвало у Лулу улыбку.

Через пару часов четверть нужного количества букетов уже приготовили, но ни один пакет еще не был заполнен миндалем. Лулу обещала вернуться на следующий день в это же время.

Покинув дом Дины, она проверила свой телефон. Ноль уведомлений. Она не знала, чего ожидала: извинения от Одри, или сообщения от Эммы, или хотя бы чтобы Ло перестала убирать ее отметки на общих фотографиях. Это было неразумно, но она все равно надеялась. И ее надежда расцвела снова, когда она увидела новое сообщение в своем почтовом ящике. Однако ее тут же настигло разочарование. Письмо пришло от ее кузины Раны.

«Здравствуй, дорогая. Как ты? Мы очень скучаем по тебе. Как поживают тетушка Эйми и твои братья? Мои уроки проходят хорошо, слава Аллаху. Я рада, что пост закончился. У нас был праздник на Рамадан, потом был Ид Мубарак, и мы можем спать вместо учебы. Целую тебя.

Люблю,

Рана».

Лулу убрала телефон. Она залезла в машину, похрустела костяшками пальцев и велела себе ехать домой. Но вместо этого покружила по большому бульвару, вокруг парка, тем же путем, которым обычно ездила к Ло домой. Лулу не сбавила скорость, проезжая мимо него, но покалывающее чувство, до странности похожее на тоску, прошлось по ее груди.

Глава 22 Легенда о Билли Джин

Запах Рождества был многослойным. Первым слоем шел запах елки, приносившей в дом глубокую хвойную нотку. Далее было печенье – имбирные пряники и печенье с шоколадной крошкой и орехом пекан. Был легкий привкус пыли от коробок с елочными игрушками, которые спускали с чердака. Потом, рождественским утром, весь дом пах супом гумбо, медленно кипевшим в двух кастрюлях на плите. Реза и Бен прибыли домой после игрушек, но до гумбо.

– Привет, – вот и все, что сказал Реза. Но долго не сводил с нее глаз после этого.

Бен же обхватил ее голову, как будто ничего и не изменилось.

– Как клей? Держится?