Не та война

— Я слышал, что сто пять лет тому назад один случай предотвратил создание альянса с Францией, когда там всем заправлял Бонапарт. И сорвал, как мне помнится, поход казаков на Индию.

— Не беспокойтесь, подобное скоро произойдет. Царевич малолетний, править будут регенты — царице никто власть не отдаст. У нее много симпатий к нашей стране, а в Петербурге сейчас такая подозрительность. Но тут все сделают русские радикалы — цареубийство у них в крови, дело привычное. А там наступит смута в умах, и русским станет не до войны с нами. В борьбе за власть регенты передерутся, к тому же между ними нет согласия, каждый потянет одеяло на себя. До войны ли тут?

— Хотелось бы, милорд, чтобы такое случилось пораньше. Ведь если выступит Франция, презрев «сердечное согласие», то положение ухудшится — мы не сможем воевать с тремя державами одновременно.

— Нужно было предусмотреть такое, и не вступать в альянс с обезьянами, давая им гарантии. И не нужно было потакать Сити, «продав» наши корабли японцам. Как видите, ни к чему хорошему это не привело — русские все же больше европейцы, чем азиаты, и давно приобщились к цивилизации, со времен их первого императора. Флот у них всегда был на задворках, но этого нельзя сказать об армии — в ней в мирное время миллион, а сейчас полтора, и треть в Маньчжурии и Корее. Наших бедных союзников просто «паровым катком» раздавили. Но пусть гибнут, сейчас уже не жалко — войну они вдрызг проиграли, но долги нам заплатят, до последней нитки свое выбьем. Но сейчас нам нужен мир, и заключать его надобно быстро, пока война далеко не зашла. Иначе мы потеряем намного больше, чем сейчас заплатим! Мир — и ничего больше, приложите все усилия!

— Но как же так, сэр⁈

— У нас нет союзников, все боятся услышать топот сапог германских и русских солдат на своих улицах. И учтите, они уже бывали в Париже, и французам совсем не хочется с ними драться — себе на погибель. Лучше флотом рискнуть, и вот тогда они точно получать за войну с нами гораздо больше. А Париж готов нас предать — ведь потому крейсер, что по русскому заказу строили, они себе взяли. И как только мы потеряем Гонконг, а это произойдет через две недели, не позже, французы тут же начнут воевать. Следом, в чем нет сомнения, нападут и австрийцы, и итальянцы — мы не сможем одновременно воевать уже с пятью державами! А они нападут на нас — тут армия сильнее флота — кто осмелится выступить против «союза двух императоров», к которым, несомненно, присоединится и третий. Стая гиен, мой друг, может запросто растерзать израненного льва!

В кабинете после сказанных слов воцарилась тишина, только в камине потрескивали дрова — потому было тепло. Старик отдышался, и снова заговорил, на этот раз тихо.

— Можно отдать русским на растерзание те части Китая, на которые они глаз положили. И Корею с Японией, пусть творят что хотят. Потом все равно их оттуда выпроводим с помощью колонистов. Кайзеру можно отдать Марокко, признать за ним Эльзас и Лотарингию, да пусть португальский Мозамбик забирают, или еще что-то. Ублажим Вилли, извинения принесем, потери компенсируем. В Китае преференции дадим — лишь бы кайзер угомонился, да поглядывал меньше на Россию. А поодиночке мы их одолеем!

— Лучше будет, если мы стравим немцев с русскими. Ведь Вильгельм будет чувствовать себя единственным победителем.

— Я в вас не ошибся, мой друг…

Колониальная экспансия европейских стран хищническая по своей сути. Борьба шла и продолжает идти исключительно за дешевые ресурсы, которыми беден «Старый Свет». А отобранное всегда будет дешевле покупного…

Глава 53

— Азиатам в коварстве не откажешь, вот только эти отличаются еще воинственностью и предусмотрительностью. Сообразили, что англичане их использовали к своей выгоде, а по минование для них надобности просто отбросят на помойку, выжав их как лимон досуха.