Не такая, как все

Машина Лайама стояла прямо перед подъездом — сегодня вечером ему снова повезло с парковкой. Он распахнул дверцу, бросился за руль… и вспомнил, что ключи от машины остались дома, в верхнем ящике стола. Он ничего не сможет сделать.

Все, что ему осталось — стоять под мелким осенним дождем и смотреть, как растворяется в ночном тумане его любовь.

«Она скрывала свои чувства, — подумал он с кривой усмешкой, — да так удачно, что я до последней минуты ничего не заметил! Черт возьми, это мне нужно брать у нее уроки!»

Лайам приложил руки раструбом ко рту и закричал:

— Я люблю тебя!

Очень громко. На всю улицу.

Но Марисала его не слышала.

— Извините, ничем помочь не могу. Ее здесь нет.

Лайам взглянул Дэну прямо в глаза.

— А если бы она была здесь, ты бы признался?

— Честно говоря, я бы сначала подумал. Но Марисалы здесь нет.

— Пойми, мне просто нужно знать, что с ней все в порядке. Ты видел ее? Ты что-нибудь о ней знаешь?

— Я ее не видел, — ответил Дэн, открывая дверь и выходя на порог дома. — Если бы она пришла ко мне, я был бы просто счастлив — но, увы… По субботам с утра она обычно сидит в библиотеке — вы там не искали?

— Ее там не было. Вчера она вообще не появлялась в университете.

Устало сгорбившись, Лайам присел на ступени крыльца. Он не смыкал глаз уже двое суток.

— Не знаю, куда теперь идти. Она может прятаться где угодно.

Дэн сел рядом, достал сигарету и сделал долгую затяжку, выпустив огромный клуб дыма.

— А вы не были у того старикана из Центра беженцев? Рикардо Как-его-там? Марисала познакомила меня с ним несколько недель назад на собрании общества «Международная амнистия». Мне показалось, что они большие друзья.

— Я не знаю, где он живет. Телефон у меня есть, но он не зарегистрирован в телефонном справочнике, и я не могу выяснить адрес. Автоответчик уверяет, что доктора не будет в городе до выходных. Я оставил кучу сообщений, звонил даже в Центр, но… — Лайам печально поник головой.

— Но почему она сбежала? Что вы такое сделали? — не слишком тактично поинтересовался Дэн, затягиваясь сигаретой. — Опять командовали ей, как какой-нибудь средневековый…

— Нет, — коротко ответил Лайам. — Я попросил ее выйти за меня замуж.

Дэн фыркнул.

— Извините, — пробормотал он, — но тогда я ничего не понимаю. Она же без ума от вас! Мы много раз беседовали по душам: я… извините, приятель, я прямо говорил ей, что у нее с вами — с вашими-то домостроевскими замашками — ничего не выйдет! Но она отвечала только: «Я знаю, что делаю».

— Мне кажется, она согласилась, только чтобы сделать меня счастливым, — задумчиво произнес Лайам. — На Сан-Салюстиано женщина, выходя замуж, не вступает в союз с равным партнером, а отдает себя в пожизненную кабалу. Все решения за нее принимает муж. Возможно, Марисала боялась чего-то подобного. Я просмотрел оставшиеся после нее бумаги и нашел среди них черновик письма в медицинскую школу при университете. Там Марисала писала, что принуждена отказаться от места в группе, так как выходит замуж. Очевидно, она считала, что я заставлю ее бросить учебу.

— А вы так и собирались?

— Нет!

Дэн затянулся в последний раз и бросил окурок, вдавив его в грязь тяжелым ботинком.

— Похоже, вы с ней не поняли друг друга.

— Гениально, доктор Фрейд, — проворчал Лайам.

— Мне не хотелось бы читать вам мораль, но, знаете ли, рыться в ее бумагах…

— Я не рылся в бумагах! Я пытался понять, почему она ушла. Найти какую-то зацепку…

Мимо с грохотом пролетел троллейбус. Дэн проводил его взглядом.

— Я не так уж хорошо знаю Марисалу, — начал он после некоторого колебания, — но, по-моему, если она не хочет, чтобы ее нашли, вы ее в жизни не найдете!

— И что ты предлагаешь? Сидеть и ждать, пока она надумает вернуться сама?

— Попробуйте использовать свои связи, — спокойно предложил Дэн. — Вы же репортер, у вас везде есть знакомства…

— Я был репортером, — горько ответил Лайам. — В последние годы я не писал ничего, кроме воскресной колонки в «Глоб». А последние несколько месяцев не делал даже и этого.

И в этот миг Лайама озарило. Он застыл на месте. Не писал ничего, кроме воскресных колонок… Черт возьми, а это мысль!

— Боже мой! — Он повернулся к Дэну. — Можно от тебя позвонить?

Дэн вскочил.

— Вы догадались, где она?

— Нет, — ответил Лайам. — Но я понял, как ее найти.

— Прости, я, кажется, чего-то не понимаю. — Лорен Стьюарт отличалась железным самообладанием — но на этот раз Лайаму почти что удалось вывести ее из себя. — Ты хочешь, чтобы я остановила печать ради воскресной колонки, которую ты еще не написал?

— Задержи номер на два часа, — ответил Лайам. — Послушай, Стьюарт, я нечасто прошу тебя об одолжении…

— По-моему, не просил еще ни разу. Во всяком случае, о таком одолжении! Ты что, спятил?

— Лорен, пожалуйста! Это вопрос жизни и смерти! Я не уверен, что доживу до следующего воскресенья. Может быть, и до завтра не доживу!

Наступило молчание. Лайам закрыл глаза и обратился с молитвой к Богу.

На другом конце провода послышалось тихое, но внятное ругательство.

— Хорошо, — со вздохом сказала Лорен. — Уговорил. Двух часов я тебе дать не могу — но если колонка будет у меня через час…