Не тяни леопарда за хвост

— Развлечься?! — Ливерпуль, должно быть, выронил бокал. Или швырнул в стену — на пороге блеснули осколки. — Для тебя это развлечение, Фрэнк? Забыл, что это значит для меня? Жизнь! Или смерть...

— Нэд, дружище, я все понимаю, но...

— Но ничего не получится, скажешь? У него ничего не выйдет? Сомневаешься в его силе? Отвечай, Фрэнк!

— А ты? Ты не сомневаешься?

Юный граф ответил не сразу.

— Я должен верить, Фрэнк, — шепнул он так тихо, что я едва разобрала слова. — Должен. Я на все пойду. На все!

— Отлично. В таком случае, я с тобой, старина.

— Ха-ха-ха! — гнусаво отозвался Ливерпуль. — Еще бы. Думаешь, не понимаю, что тебя держит? Мой толстый кошелек... дружище! У меня был один настоящий друг, да и тот... Ай, да ладно тебе дуться. И не дрожи. Им нас не вычислить. А если и узнают, так что? По-твоему, старушка на троне позволит каким-то там паршивым полицейским схватить своего внучатого племянника? Дуй мое виски, Фрэнк, и положись на меня. Пора начинать.

Судя по звукам, Барнс последовал совету графа.

Предупреждение Ливерпуля пришлось кстати. Я скорчилась в углу, но молодые люди, к счастью, даже не взглянули в мою сторону. Пройдя по коридору, они скрылись за черным занавесом. Лиц я так и не увидела: оба были в масках.

Как только собеседники исчезли из виду, я бесшумно проскользнула в оставшуюся открытой дверь. Занятная комната... На одной стене — длинный ряд крючков с белыми балахонами. На другой — полки со множеством самых разных масок. Здесь вам и ибисы, и бабуины, и львы — одним словом, в наличии все боги Древнего Египта. Правда, из папье-маше, но зато искусно раскрашенные.

Кошмар... Мой ночной кошмар, который я почти забыла, вдруг стал явью. Именно там я видела все эти звериные головы... Неужели от меня будет зависеть жизнь Эмерсона?!

Сорвав с себя плащ, я зашвырнула его в самый дальний угол и сунула голову в прорезь одного из белых балахонов. Одеяние, явно рассчитанное на человека гигантского роста, накрыло меня полностью. Слава богу. Можно не волноваться из-за обуви. Во-первых, все сандалии, которые я обнаружила в громадном сундуке, были слишком велики, а во-вторых, мне совсем не улыбалось менять на них свои ботинки. Мало ли что. Каблуки могут и пригодиться.

Из оружия здесь, к сожалению, тоже не нашлось ничего достойного. Оставалось только прицепить к поясу зонтик и прикрыть балахоном. Не слишком удобно — при ходьбе будет бить по коленям, ну да ладно. На войне как на войне.

Вперед! Нет, секундочку. Самое главное чуть не забыла.

Его светлость и мистер Барнс были в масках жрецов. Понятное дело, мне этот вариант не подходил, но выбирать на этом складе было из чего. Шутка Эмерсона насчет фабрики изделий из папье-маше оказалась не так уж далека от истины. Повинуясь интуиции, я предпочла Секхмет, богиню любви и войны. Оскаленная львиная пасть не вызывала симпатии, но я без колебаний опустила маску на голову.

Вот теперь — вперед! Мое счастье, что коридор был пуст: забыв об осторожности, я тут же зацепилась за зонтик и едва не растянулась на каменном полу, зато уж дальше двигалась, выверяя каждый шаг. Занавес скрывал дубовую дверь. Металлический засов, легко поддавшись моим усилиям, скользнул в сторону, дверь совершенно бесшумно распахнулась, и я оцепенела при виде... Сцены из моего кошмара! Нет, разумеется, я не перенеслась в выдолбленную в скале пещеру. Но общее впечатление...

Дверь сама собой и так же бесшумно захлопнулась. Никто из присутствующих не обратил на меня внимания, чем я и воспользовалась, чтобы оценить обстановку и собраться с мыслями.

Первоначально здесь было два этажа, затем, по-видимому, пол верхнего этажа разобрали, а потолок укрепили колоннами, устроив нечто вроде древнего храма. Я невольно сравнивала декорации с тем, что мне привиделось в кошмаре. Вместо гладких, словно отполированных, каменных стен — гобелены и тяжелые занавеси. Статуя в центре до двадцати футов не дотягивала; высотой со среднего человека, она изображала, опять-таки, вовсе не Озириса, гордого и величественного. Это божество было мне знакомо. Имен у него не счесть (Мин — лишь одно из самых известных), но распознать его можно по весьма выдающейся части тела. Как в переносном, так и в самом прямом смысле этого слова.

Освещение сцены меня не впечатлило — фитили современных масляных ламп неплохо было бы заменить, а безобразные медные тазы на треногах, где шипели угли, и вовсе не выдерживали никакой критики. Атмосфера в «храме», к слову сказать, тоже была далека от торжественной. Из полудюжины присутствующих кто-то стянул маски и пыхтел сигарами, кто-то развалился на алтаре, кто-то припал к бутылке. Еще двое, тыча в статую пальцами, заливались смехом, обмениваясь остротами, которые я не повторила бы и под дулом пистолета.