Не тяни леопарда за хвост

Наш лакей Джон, бывавший с Эмерсоном на раскопках в Египте, немедленно забросал нас вопросами «о своих дружках Абдулле, Селиме и всех-всех-всех». Видели бы вы, читатель, с каким презрительным изумлением Джеймс следил за нашим дружеским общением. Разговаривать с прислугой, как с ровней!... Фи! Что за плебейские манеры! Ха-ха-ха! Джеймс еще в пеленках был жутким снобом.

Заметив, как ежится бедняжка Эвелина, я поняла, что встреча затянулась. Джону предстояло прямо из порта вернуться в Кент с нашими вещами. Наш же путь лежал в лондонский дом младших Эмерсонов.

В одном экипаже места всем явно не хватало, поэтому Уолтер предложил разделиться:

— Дамы пусть воспользуются экипажем, ну а мы с братом наймем кеб и отправимся следом.

О моем брате речи не было, что не помешало Джеймсу присоединиться к мужской компании.

Рамсеса я решила взять с собой. В комплекте с Розой, разумеется, — после долгой разлуки никакие силы не заставили бы ее расстаться с мальчиком. Запрыгнув на сиденье, Рамсес с головой ушел в подробнейшее описание своих египетских подвигов. Повезло парню. Где бы он нашел более благодарного слушателя? Роза внимала ему молча, с улыбкой бессмысленного обожания на устах.

— Надолго в Лондон, дорогая? — Повернувшись к Эвелине, я еще разок обняла подругу. Мы так редко видимся и так надолго разлучаемся... но тем трогательнее наши встречи...

— Нет-нет! Хотели только встретить вас, дорогая моя Амелия, и пригласить на лето в Элсмир. Дети соскучились по Рамсесу, все спрашивают, когда приедет их братик.

— Так уж и спрашивают!

Прервав ученую речь, Рамсес одарил меня недвусмысленно долгим взглядом. На комментарии я ему времени не оставила.

— Видишь ли, дорогая... Эмерсон еще не определился с планами, но скорее всего нам придется задержаться в Лондоне. Нужно помочь ему дописать первый том «Истории Древнего Египта». Издатель торопит. Его можно понять, ведь Эмерсон обещал сдать рукопись еще в прошлом году. Да и отчет о последних раскопках тоже займет время...

— Уолтер так и сказал, — вздохнула Эвелина. — Поэтому мы решили не закрывать свой лондонский особняк. Там Рэдклиффу будет удобнее, чем в гостинице. Я только надеялась, что ты...

— О нет! Исключено! Без моей помощи ему не справиться. Благодарю за предложение, дорогая. Мне и самой приятнее было бы провести лето за городом, но я не брошу Эмерсона. Без моей поддержки и напоминаний он не закончит эту книгу и к следующему сезону.

— Да-да, конечно, — с легкой улыбкой кивнула моя прелестная подруга, — я все понимаю.

— Тетя Эвелина! — неожиданно встрял Рамсес. — Тетя Эвелина, мне крайне важно получить информацию по одному интересующему меня вопросу. Надеюсь, вы не сочтете мое вторжение в вашу беседу...

— Рамсес! Я категорически запретила тебе обсуждать эту тему.

— Да, мама. Но...

— Ты понял?

— Да, мама. Только...

— Ни под каким видом.

— Ну что ты, Амелия! — укоризненно шепнула Эвелина. — Пусть мальчик спросит. Разве он может обидеть?

Отреагировать на это наивное замечание я не успела. Почувствовав поддержку, Рамсес моментально воспользовался выпавшим шансом.

— А дядя Джеймс живет у дяди Уолтера и тети Эвелины! — выпалил он.

— Рамсес, я тебе уже тысячу раз говорила... сколько можно повторять... Что-о-о?!

— Роза сказала, что он приехал с лакеем и с чемоданами и... остался. Я решил, мама, что тебе следует это знать. Обратив внимание на не слишком сердечный прием, который вы с папой...

— Ясно. Не стоит углубляться в детали, Рамсес. Я благодарна тебе за информацию и возможность обсудить ее без папы. Боюсь, эта новость радости ему не принесет.

— Прости, Амелия! — ломая руки, простонала Эвелина. — Я не виновата...

— Да как я могу винить тебя, дорогая?! И за что? За доброе сердце? Беспардонность — отличительная черта моего братца. Уверена, он и не подумал спросить позволения. Свалился как снег на голову, полагаясь на «кровные узы», такие же, кстати сказать, сомнительные, как и его братские чувства ко мне. Угадала? — Эвелина молча уронила голову. Роза, скорбно поджав губы, закивала как марионетка. — Вопрос в другом... Что у Джеймса на уме? Просто так он не приехал бы. Эмерсон прав — братцу определенно что-то от меня нужно.

— Не будь такой циничной, Амелия, — покачала головой Эвелина. — Мистер Пибоди открыл мне сердце. Он искренне сожалеет об отчуждении между вашими семьями и сгорает от желания возродить былую теплоту...

— Возродить?! Ха и еще раз ха! Да между мной и Джеймсом отродясь не было никакой теплоты. А уж между ним и Эмерсоном... Смех, да и только. Ладно, Джеймса я сама выпровожу, если только Эмерсон от него еще не избавился.