Не то, чем кажется (СИ)

Беретты застрекотали. Геральт напряг кисти, стремясь удержать оружие под контролем. Горячий, уже обжигающий, воздух обдавал его раз за разом – со всех сторон. Вспышки выстрелов слепили уже привыкшие к слабому свету глаза. Грохот забивал уши. Люди и эльфы у противоположной стены поочерёдно валились на землю, хватаясь за простреленные конечности, плечи, животы; некоторые, упав, вовсе не двигались. Коренастый гном, обладатель двуручной секиры, теперь сжимающий многозарядный дробовик, отлетел и опрокинул винтажное чернильно-чёрное кресло, получив пулю точно посередине лба. Ведьмак ускорился, увидев, что огненный шквал потерял плотность, но следить за ним стало невозможно; и когда магазины беретт опустели, Геральт уже прижимался спиной к холодному камню навсегда застывшего в мраморе косматого льва.

Отплевавшись свинцом, оружие бандитов замолчало тоже. Воцарилась тишина, в которой ведьмак чётко различал стоны раненых, прерывистое дыхание Аарка и шум крутящихся орудий, замерших на месте, а потому, разумеется, направленных в сторону укрытия Геральта.

Ведьмак спрятал беретты, хоть держал на поясе ещё несколько обойм к ним, и вытащил из кобуры на задней пряжке огромный шестизарядный кольт. Ориентируясь на угасающие из-за ослабления действия эликсира звуки Геральт высунулся, взвёл курок, словил характерный блеск стали в мушке прицела и нажал на спусковой крючок. Дуло кольта будто взорвалось – тот изверг белое пламя, перенесшее взрыв в угол главного зала, под самый потолок. Скрежетнув, закреплённая там турель вздрогнула и, упав, разлетелась по полу, устланному тлеющим ковролином.

— Проклятье, Геральт! N’aen aespar a me! — скрипучий и неприятный голос волной разнёсся по залу, как только грохот стих. — Спрячь свою чёртову ракетницу, выходи и давай поговорим! Блокиратор снова включён – тебя никто не тронет, да и некому уже!

Ведьмак спустил курок и засунул кольт в чехол.

Аарк стоял рядом с опрокинутым креслом, несколькими телами и медленно растекающейся лужей бурой вязкой крови. Несколько человек стояли на коленях, пара эльфов умудрилась подняться на ноги, но все, кто лежал на земле, уже не двигались и не дышали.

— Ты отпустишь всех пленников, эльф, — проговорил Геральт, подходя ближе и проверяя беретты на боеспособность – те и правда не могли сделать ни единого выстрела, — и ответишь на каждый поставленный мной вопрос.

— Что угодно, чёрт бы тебя побрал.

— Сначала пленники. Вперёд.

Они вновь отправились в тёмную комнату, обходя трупы, осколки мрамора и металла. Никто не осмелился их преследовать.

Аарк шёл нетвёрдой шатающейся походкой. Перешагивая почти разрубленного надвое Гендрика он нервно хохотнул и, не оборачиваясь, бросил:

— Как же, Gwynbleidd? Как ты смог его убить? Гендрик был лучшим.

— Ты раскормил своих бандитов, эльф. Они неосмотрительны, неумелы, ничего не боятся – они давно не встречали достойного противника. Как и ты сам. Знаешь, Аарк, я и правда шёл сюда с намерением тебя убить, думая, что ты чудовище; но поняв, что это не так, желание не пропало. Но не хотелось проливать напрасную кровь, не хотелось рисковать и тратить патроны. Потому я ждал толчка. И ты предоставил мне его.

Эльф молчал. Они подходили к креслу Дориана.

— Девушка с чипджеком в туалете. Мёртвый парень в кабинке с килограммами фисштеха в карманах. Избитый полумёртвый официант. Ведьмак, закованный в цепи. Ещё десятки жизней до меня и возможные сотни – после. И каждая – потенциальный гвоздь в твою крышку гроба. Будь я наёмником, я бы взял заказ на твою голову за бесценок.

— Это бизнес, Gwynbleidd, — произнёс Аарк, освобождая Дориана, — так делаются дела, так мы выживаем и приобретаем хоть какой-то вес в этом прогнившем обществе. Ты пришёл в трущобы, полные дерьма и отбросов, заглянул в клуб, скрывающий за красивой оболочкой шлюх, убийц и наркоманов. Чего ты, мать твою, ожидал? Я вырос в этом, я карабкался наверх и делал всё, что было в моих силах, ведь для таких, как я, таких, как мои люди, даже таких, как Дориан, иной судьбы нет. Нас не забыли лишь потому, что ублюдкам из мегаполисов – офисному планктону, их жёнам и их детям – не хватает острых ощущений, потому что однотипные проносящиеся дни и рутина высосали из них чувства, уничтожили то, что делало их людьми. Они – материал для моей маленькой империи, которая рано или поздно заявит о себе. Ты видел главный зал, Gwynbleidd? До бойни. Это совсем не та грязь, что заполнила до краёв всё вокруг. Это нечто новое, — Аарк отошёл от кресла, Дориан с трудом поднялся. — За это я и борюсь, это ставлю превыше всего. Потому ни официант, ни обдолбанные подростки в туалете, ни ведьмаки по сравнению с этой целью, не стоят ничего.

— Я бы поспорил.

Геральт оттолкнул Дориана, схватил эльфа за полы пиджака, заставил того сесть в недавно освободившееся кресло и закрепил ремнями.

— Что ты удумал, bloede vatt’ghern?

— Хочу, чтобы ты посидел здесь и ощутил, как ничтожна твоя империя перед одним-единственным ведьмаком, просто оказавшимся не в то время, не в том месте.