Не то, что кажется (СИ)

Весь день я брожу по лесу, впервые показав ему свою слабость – слёзы. Но он мой друг, поймёт. Или же прикончит меня, если пожелает, использовав яд змеи, зубы волка или когти медведя. Но лес не предаёт, он верен друзьям.

Я понимаю, что за время, проведённое взаперти в Капитолии, неимоверно соскучилась по стрекоту насекомых, по шуршанию листвы, по тихому треску сухих веток под ногами. Но больше всего мне не хватало запаха леса. Тут на ум приходит Гейл, от которого часто пахло ягодами и свежей листвой. Мой друг. Как бы было просто и легко, если бы я любила его той любовью, что и он меня. Если бы наши чувства были взаимными. Нам даже не нужны слова. Но жизнь распорядилась иначе. Как бы я не запирала эти мысли внутри за дубовыми дверьми и семью печатями, я давно признала, что люблю Пита. Люблю его тяжёлой, полной тёмных воспоминаний боли любовью. Я даже не могу ответить, страшусь ли я его прикосновений или желаю. Хочу ли снова почувствовать влажные полные губы на своей коже? Сильные пальцы в своих волосах? Горячее дыхание на своей груди? Определённо. Но я не уверена, что это возможно.

Пит изменился. На Игры мы оба шли детьми, просто несчастными, проклятыми судьбой детьми. Но сейчас каждый из нас вырос. Чему Пита научила жизнь в Капитолии? Что дала ему Лиза? Как это изменило его? Возможно, он сам ещё не понял разницы. Возможно, парень, писавший дневник, исчез навсегда.

Солнце уже скрылось за горизонтом, значит, скоро станет совсем темно. Пора возвращаться. Наверное, я выгляжу как маленькая девочка с растёртыми грязными руками по щекам слезами.

Умываюсь в небольшом ручейке, приглаживаю волосы кое-как руками и иду в сторону лагеря. Вот за деревьями маячат уже первые палатки. Вообще-то лес обступает лагерь со всех сторон, место выбрано очень удачно. Большая поляна с редкими молодыми деревцами дала пристанище повстанцам, скрыв нас со всех сторон густыми зарослями леса.

Слышно какой-то шорох и шум приглушённых голосов. Замираю и прислушиваюсь. Слух для охотника одно из важнейших чувств. Слушать и слышать – разные вещи. Природа всегда предупреждает об опасности, главное научиться понимать её сигналы. Как бы тихо Вы ни вели себя в засаде, хороший охотник или следопыт всегда поймёт, что Вы неподалёку, потому, что если Вы затаились и выжидаете абсолютно бесшумно, то птицы будут молчать, и это Вас выдаст. Папа учил меня этому, когда был жив. Его уроки выживания в лесу я запомнила, как свои пять пальцев.

Между ветвями маячат рыжая копна и силуэт в чёрном. Лиза и Пит. Отлично, только напороться на них мне не хватало.

- Зачем ты это сделала? – негодует Пит. – Лиз, только не спорь, я ведь понимаю, что это ты зацепила Китнисс.

- А что мне было делать? – девушка «становится в позу». – Дело не сдвигается с мёртвой точки совершенно, Пит, ты меня ещё благодарить будешь.

- Я же предупредил, чтобы ты не лезла в это.

- Прости.

Моих сил нет больше слушать этот спор. Пит зол, что Лиза зацепила меня, вероятно, он хотел держать их отношения в тайне. Но зачем?

За мыслями я уже не замечаю, что иду куда попало, наступая на хрустящие ветки, не откидывая хлещущие по лицу широкие листья. Снова слёзы. Снова обида. Ещё и придётся опять играть на камеры в любовь.

Я уже не разбираю дороги, просто прорываюсь сквозь заросли, обдирая руки и ноги. Внезапно налетаю на Пита. Вот такую он точно не должен был меня видеть: растрёпанную, заплаканную. Не хочу ни о чём говорить. Пытаюсь обойти его, чтобы идти дальше, хочу вернуться к себе в палатку и быть там в одиночестве до окончания времён. Но Пит заслоняет мне путь. Шаг в сторону – снова блок. Я просто оттолкну его и пройду. Упираюсь ему в грудь, но сил нет. Я просто оседаю на землю, заходясь в рыданиях. Пит обнимает меня, нежно прижимая к себе, гладит мои волосы, целует ладони.

Чувство времени исчезло, мои рыдания стихли, а слёзы высохли, но никто из нас не шевельнулся и не произнёс ни слова. Казалось, что если я сделаю хоть движение, мираж растает, и я окажусь в одиночестве на сырой земле, замерзающая и дрожащая в сгущающихся сумерках в лесу.

Первым подал признаки жизни Пит, значит, он настоящий. Он встал и поднял меня на руки. Я не спрашиваю, куда он несёт меня и почему не даёт идти самой. Это неважно. Пусть просто касается меня, пусть будет рядом.

Лес уже начинает погружаться во тьму, я чувствую тревогу, но молчу. Через несколько минут Пит выносит меня на крохотную полянку, которую я не встречала ещё в окрестностях лагеря. Он опускает меня на плотный ковёр из травы и опавших раньше времени листьев. Ни слова, ни звука. Мы просто молчим.