Не то, что кажется (СИ)

Пит нажимает на моём кресле какую-то кнопку, и браслеты распахиваются, освобождая мои запястья и щиколотки. Он выдёргивает моё почти бессильное тело из кресла и тащит меня ближе к прозрачной стене.

- Давай дадим ему насладиться зрелищем, – говорит Пит.

Он снова что-то нажимает на стене, и компьютерный голос сообщает, что голосовая связь между камерами установлена. Теперь Гейл слышит нас, а мы его.

- Не тронь её! – слышу голос Гейла.

Я не могу ничего ему прошептать, у меня нет ни сил, ни храбрости. Я почти готова умолять Пита прекратить мучения, оставить меня в покое. Только я знаю, что это не даст результата. Пит только сильнее разозлится.

- Смотри, Хоторн, – злорадно говорит Пит. – Внимательно смотри, что я собираюсь с ней сделать.

Я словно тряпичная кукла в руках Пита, у меня даже нет сил сопротивляться. До меня вдруг доходит, на что именно Пит намекает Гейлу. Нет! Он не посмеет!

Но Пит ясно даёт понять, на что он настроен в недалёком будущем. Он прижимает меня к стеклу так, чтобы Гейл видел моё лицо. Пит откидывает мою голову и жадно проходится губами по шее.

- Китнисс! Борись! – в исступлении кричит мне Гейл, но голосовую связь прекращает нажатие кнопки. Пит убирает руки, и я просто валюсь на пол. Обессиленная. Уставшая. В крови.

Пит даёт мне пару минут передохнуть, но потом рывком поднимает меня с пола. Если бы не его рука, державшая меня за шиворот, я бы снова упала, поскользнувшись на своей крови. Он толкает меня к стене. Я успеваю выставить ладони, но всё равно больно бьюсь лбом. Руки, некогда защищавшие меня от кошмаров, резко рвут ткань футболки, оголяя спину. Слышу хлёсткий удар – пробный о пол.

- Только дёрнись, и я раздену тебя полностью.

Я до крови закусываю губу, ухватившись за небольшой выступ на стене. Один…

Истошный крик, который разносится по коридорам, – мой. Я помню только первые несколько ударов, а потом всё словно перестаёт существовать. Снова странности. Может, я уже умираю? Наконец-то…

Моё сознание уже где-то далеко. Так далеко, что я не чувствую вес тела. Его качает на волнах. Невесомость.

Но иногда в сознание пробивается реальность, и я понимаю, что меня несут. Знакомый запах. Пит. Я хочу испугаться, но не могу. Мысли растекаются, и я на секунду позволяю себе подумать, что он несёт меня бережно, заботливо прижимая к груди.

Он останавливается. Корабль сознания перестаёт раскачиваться. Вдруг я чувствую, как мне разжимают рот, вкладывая за щёку какую-то капсулу. Морник… Спасибо за жалость, Пит.

Но я почему-то не принимаю этот дар сострадания, хочу его вытолкнуть.

- Глотай, – тихий приказ. – Давай же. Станет легче.

========== Имя ==========

Открываю глаза. Грубая ткань, покрывающая мою тюремную постель, неприятно трёт щеку, когда я пытаюсь пошевелиться. Всё тело ломит, спина горит просто адски, пульсируя при малейшем движении. Голова гудит как после сильного перепоя. Я чувствовала такую головную боль лишь однажды – когда напилась с Хеймитчем, узнав о Квартальной бойне. Но Пит вчера вроде не бил меня по голове… Воспоминания о вчерашних пытках и руках, осуществляющих их, заливают меня горечью боли. Слёзы начинают стекать на грязную ткань простыни.

Тут приходят ещё одни воспоминания – головная боль после отмены морфлинга, который мне кололи в Тринадцатом после травмы, нанесённой Джоанной на Арене. Вот на что это похоже. Я вспоминаю, как кто-то, вроде бы Пит, заставил меня что-то проглотить, какую-то капсулу. Я наивно полагала, что это морник, что Пит просто сжалился надо мной. Но нет, он решил добавить мне страданий, подсадив на наркотики.

Дверь в камеру открывается и входит невысокая полная женщина лет пятидесяти. Наверное, она медработник, так как на ней надет белый халат, а в руках что-то вроде подноса, но мне не видно, что на нём.

Подойдя ко мне, она ставит поднос на тумбочку возле кровати и берёт в руки шприц. Мне страшно. Ещё одна доза наркотиков.

- Не надо, прошу вас, – хриплю еле слышно, делая мучительные попытки отодвинуться хоть на дюйм.

- Лежи смирно, девочка, – тихо произносит медсестра. – Я не причиню тебе вреда.

- Зачем вы это делаете? Что это? – спрашиваю сквозь слёзы, когда игла протыкает кожу предплечья.

- Говорю, лежи тихо, – как-то опасливо шепчет женщина. Чего она боится?

Она немного наклоняется, чтобы сменить мокрую ткань, накрывающую мою израненную спину, и я слышу приглушённый голос:

- Обезболивающее.

Медсестра чем-то смазывает мне раны на спине, и быстро собирает вещи. Моё сознание снова начинает расплываться, кажется, морфлинг затягивает меня в свои липкие сети.

Но сквозь пелену помутнения я слышу тихие слова:

- Будь мужественной. Это всё, что от тебя сейчас требуется.

И уходит. Дверь снова запирают снаружи.

Быть мужественной? Зачем? В моём положении только смерть станет избавлением. Но, видимо, я и этого буду лишена в ближайшее время. Пит нескоро успокоится. Кошка всегда играет с мышью, прежде чем прикончить её.

***

Снова пробуждение и снова осознание всего ужаса ситуации, в которой я нахожусь. Из которой нет выхода.