Не то... Не этого я хотел! (СИ)

— Навевает воспоминания… — довольно протянул Воши. — Когда-то я и сам убил своего отца… Но не думай, что я позволю тебе отнять мою жизнь, когда я так близок к своей цели!

Воши отбросил сына в сторону и мгновенно вынул катану из ножен.

— А-а-а! — взревел Шинсуй, хватаясь руками за ухо. Всё его лицо было залито кровью.

— О, ты смог уклониться. Видимо, не зря я тебя тренировал. Что же, покажи всё, чему я тебя научил!

Шинсуй схватился за рукоять своего меча.

— Не всё, что я знаю и умею, я взял от тебя…

Измерение богов, Чистый мир.

Богиня смерти, известная под множеством имён и множеством обликов, пребывала в некой задумчивости. Она сидела на своём массивном каменном троне, опустив голову на сжатую в кулак ладонь, и наблюдала за чем-то, что было видимо только ей самой.

— Госпожа Азраэль, для чего вы это делаете? — прозвучал голос рядом.

Ни по голосу, ни по внешности нельзя было определить половую принадлежность человека, представшего пред богиней смерти, ведь на нём были длинные мешковатые одежды, скрывающие всё, что могло бы говорить о его поле, лицо было закрыто лохматыми сальными волосами, а говорил он странным звенящим голосом.

— Неужели мне всё нужно разъяснять? — отвлекаясь от своих размышлений, недовольно спросила Азраэль, кинув хмурый взгляд на своего гостя. — А, Морфей?

— Прошу прощения, но я действительно не понимаю цели ваших действий…

— Остальные думают так же? — повелитель снов, надежд и желаний склонил голову в знак согласия. — Хорошо, что с вами поделать… Я отвечу на твой вопрос.

— Благодарю, госпожа…

— Их несколько. Я преследую несколько целей, вторгаясь в этот мир… Мальчишка Хогоромо зациклил души этого мира, создав барьер, что удерживает их от возвращения в общий поток. Они не могут покинуть это измерение и вечно перерождаются без очищения. Если так пойдёт и дальше, то вскоре они перестанут забывать свои прошлые жизни и станут равны богам. Целый мир богов… Этого нельзя допустить.

— Но что мешает вам использовать свою силу, дабы пожинать души этого мира?

— Моих сил недостаточно. Ведь я — всего лишь часть сверхсущности. Но даже если разрушить барьер, всё живое на планете погибнет. Хоть я и Смерть, меня не радуют бессмысленные смерти, — махнула рукой богиня. — Именно поэтому я решила воспользоваться лазейкой, что оставил тот смертный и его возлюбленная, одна из дочерей Хогоромо… Они единственные, кто способен покинуть этот мир. И именно кровь их потомков поможет мне вернуть власть богов в мире Мудреца Шести Путей.

— Неужели вы до сих пор не смогли простить его отказа? Только не говорите мне, что это месть… — аккуратно спросил Морфей.

Азраэль промолчала.

— Что же, неважно… — покачал головой властитель снов.

— Они рушат все законы бытия. Недопустимо, чтобы какие-то души скитались по мирам, вторгаясь в естественный порядок вещей. Это не месть. Это правосудие, — строго ответила Смерть.

— Понятно… Но почему вы решили помешать тому мужчине, настроив против него сына?

Богиня смерти равнодушно посмотрела на Морфея.

— Просто он упустил одну немаловажную деталь. Для моего призыва нужно пролить кровь, и не только кровь проклятого рода, а и свою, родную. Неважно кто, но один из них должен умереть…

— Я сделал это… — сидя на коленях возле тела своего отца, измождённо протянул Шинсуй.

Всё его тело было изранено, часть кожи обуглилась, а правая рука была отрублена по плечо и лежала позади. Он еле дышал и, казалось, вот-вот умрёт, однако, из последних сил, он всё же смог подняться на ноги и подойти к «сосуду», коим являлся четырнадцатый клон Узумаки Наруто. Выкинув катану, он положил единственную уцелевшую руку на голову клона и прошептал несколько слов, формирующих формулу печати фуин.

Он закрыл глаза, а когда открыл, увидел своё мёртвое тело. Нет, это был уже не он. Лишь пустая оболочка.

Один из людей, что на протяжении всего боя стояли по кругу у печати на земле, подошёл к нему и, преклонив одно колено, протянул меч в чёрных ножнах, поверх которого лежала маска рогатого демона Они.

Приняв артефакты из рук прислужника, Шинсуй встал в центр печати и надел маску. За его спиной появился демон смерти. Он жадно глядел на парня перед собой, облизывая свой нож, словно только и ждал момента, чтобы забрать его душу. И Шинсуй вынул клинок из ножен.

Мгновение. Брызнула кровь. Клинок, Батсумару, оказался в животе парня по самую рукоять.

Демон за его спиной взвыл, начал извиваться от боли, но ничего не мог поделать.

— Ину, тора, сару, не, тори, ума, татсу… — складывая печати, шептал Шинсуй, не обращая внимания на страдания демона. — Призыв Бога Смерти!

Лезвие катаны треснуло, испуская яркое ослепительное сияние. Они закричал. От его пронзительного крика прислужники клана Цучигумо попадали замертво, каменные руины начали трескаться.

Шинсуй упал на колени, зажимая рану от клинка рукой.

— Ты сделал это… Молодец, мальчик мой, — прозвучал нежный женский голос в голове парня. Подняв голову, он снова увидел её. Ту самую. Смерть.

— Верни их… Как обещала…

— Всему своё время, а сейчас нужно заняться более важными делами.