Не то время, не те люди (СИ)

Пульсирующий, твердо-каменный, несмотря на то, что совсем недавно разрядился. Неуловимо перетекший на нее Бен навалился всем весом, смещая руки, но тут же отодвигаясь. Жестким рывком намотавшая на кулак волосы рука ощутимо оттянула голову назад, открывая беззащитную шею. Второй рукой подхваченная нога задралась, упираясь коленом ему в грудь. Они словно буквой У лежали они друг напротив друга.

С дьявольски самодовольной усмешкой распаленный мужчина в одной с ней кровати толкнулся раз, другой, третий, на глазах теряя самообладание. Он больше не целовал и не кусался.

Не шарил руками и глазами по ее телу.

Лишь намеренно медленно, с оттяжкой двигался в чувственном ритме. И больше не смотрел ей в глаза, бесстыдно скользя в ней. Казалось, ничего больше не могло подарить еще удовольствия, но наблюдая, как все сильнее и сильнее закатываются его глаза, оставив напоследок лишь белки под полуприкрытыми веками, тоже распалялась с каждым толчком все больше. Себя она уже не слышала, улавливая лишь его тяжелое дыхание через сжатые в зверином оскале зубы. Казалось, он был готов истязать ее вечность, но незаметно, совсем заметно, но неумолимо, рисунок их первобытного танца менялся. Бен чуть ускорялся, чуть грубее сжимал ее затылок, чуть жестче давил на спину, выгибая еще больше, пока без всякого предупреждения с гортанным рыком не дернулся очень сильно, проникая максимально глубоко, отчего она не смогла удержать вырвавшегося на свободу крика. Рука с затылка исчезла сразу же, но цепко ухватилась за нижнюю челюсть, недвусмысленно зажимая ее рот.

— Я еще не разрешал тебе кричать, моя девочка.

Он опять остановился, снова стал тянуть ее за бедро.

Но накрепко зажатый рот не позволил ей выдохнуть, что она хочет еще.

Хочет, чтобы он не останавливался.

Двигался снова.

Но через его ладонь прошло только приглушенное мычание. От безысходности смогла лишь дотянуться до его груди и царапнув, попыталась начать самой двигаться.

Но сама же и замерла, едва глянув в его вернувшиеся в нормальное состояние глаза. Темные бездонные глаза могли бы снова напугать ее своим глубоким и внимательно-пугающим взглядом, если бы не были одновременно манящими и многообещающими. Слегка вздернутой бровью Бен словно удивлялся, что она вообще посмела своевольничать. Не стал комментировать ее попытки управлять танцем. Выскользнул из нее резко, будто его за член укусил кто и руки отовсюду свои убрал, отталкивая от себя ее лицо и скидывая на кровать задранную ногу. Она успела подумать, что на этом все, как Бен весь подобрался, как перед прыжком, сместившись намного ниже. За платье схватил, как куклу и к себе подтянул, тут же переворачивая ее на живот.

Шипящее «чертовка» слилось с треском разрываемого надвое платья.

Не заморачиваясь, выпущенный зверь снова схватил ее за волосы и потянул к себе, одновременно вытягивая порванную ткань из-под выгнувшегося тела. Лямки грозили спутать локти, и ей пришлось вытянуть руки, дабы дать ему возможность убрать одежду вообще.

Но похоже, планы у него резко поменялись, едва он углядел, где застряла ткань.

Волосы выпустил, но за талию сцапал, ставя на колени спиной к себе.

И замотал ей кисти ее же платьем.

Даже облапать не забыл везде, где доставал.

Дернул вперед руки, мол вытяни, и снова оттолкнул животом вниз. Страха не было, было лишь тягучее ожидание продолжения. Его лица она уже не видела, но услышала тихий смешок, с которым он грязно раздвинул ей ягодицы и уложил между ними свой вздыбленный орган, легонько ими же стиснув. И заерзал, поглаживая круговыми движениями доступные места.

— Пора платить по счетам, сучка.

Голос его, пакостно выплюнувший слова, совсем не вязался с нежными влажными поцелуями по спине и ребрам. Да и руки скользили по ней очень ласково, почти незаметно оцарапывая.

— Ка… каким счетам?

Горло подвело, выдав нечто писклявое. Но вместо тревоги в горле зародился утробный хрип блаженства и озорного трепета от его колен, стиснувших бедра. Ловкий рывок за талию и он подсунул ей под таз подушку. Теперь ее задница торчала вверх так высоко, что член Бена соскользнул вниз, упираясь огромной головкой в самый вход.

— О, сладкая, я тебе все по пунктам распишу, не беспокойся.

С новым смешком похабно помял выставленные ягодицы и еще теснее свел свои колени, запирая ноги в замок.

И насадил ее на себя одним грубым рывком.

— Вот… вот это… сучка… За то, что поставила меня на колени.

Перед вторым злым толчком обхватил за талию и попросту дернул на себя.

— А вот это… за то, что ножом в горло… ткнула.

Перед третьим навалился сверху, прижимая всем весом к кровати и смещая одну ладонь на затылок, снова стискивая разлохмаченные волосы в кулаке.

— Это за то, что мой же ствол к лицу приставила, маленькая идеальная тварь.

На следующем ударе кожи о кожу не сдержалась, взвыла. Слишком хорошо ей было, не удержала. За что и получила оттянутую назад голову и упертый в позвоночник локоть.

— Тише, тише… тише. Не надо, я скажу… когда тебе можно будет еще покричать для меня. Тише.