Не только Холмс. Детектив времен Конан Дойла

Цикл «Карнаки — охотник за привидениями» включает в себя девять рассказов. Все они — ярчайший пример столкновения готического и детективного жанров и зародившегося на этом стыке «сверхъестественного детектива». Если Ходжсона спасла от забвения прежде всего высокая оценка другого мастера готического жанра — Лавкрафта, то Карнаки пользуется растущей популярностью в наши дни. «Сверхъестественный детектив» импонирует молодежной игровой субкультуре (и, по сути, лежит в ее основе), поэтому неудивительно, что приемы Карнаки были использованы создателями «научно-романтической ролевой игры» Forgotten Futures, полностью посвятившими один из ее тематических выпусков «миру Карнаки».

«Конь-призрак» — один из самых ярких рассказов цикла, сочетающий в себе как детективные, так и готические элементы. Несмотря на нетрадиционный для обычного сыщика интерес ко всяческим потусторонним силам, Карнаки подходит к расследованию каждого дела с научной точки зрения, взяв за правило не делать поспешных выводов, если загадку можно объяснить естественными причинами.

Впервые рассказ «Конь-призрак» был опубликован в 1910 году в журнале «Айдлер».

W. Н. Hodgson. The Horse of the Invisible. — The Idler, 1910.

• H. Гайдаш, перевод на русский язык и вступление, 2008

У. X. ХОДЖСОН КОНЬ-ПРИЗРАК

Тем утром я вновь получил приглашение от Карнаки. Придя, я обнаружил, что он сидит в полном одиночестве. Карнаки поднялся мне навстречу — движения его были скованны, лицо исцарапано, правая рука висела на перевязи. Я пожал левую, и он протянул мне свою газету, от которой я отказался. Тогда, предложив мне стопку фотографических пластин, он снова погрузился в чтение.

В этом весь Карнаки. С момента моего прихода он не произнес ни слова, я же ни о чем его не спросил. Позже он сам все расскажет. А до тех пор я удовлетворился рассматриванием пластин. На большинстве из них была запечатлена (чаще всего со вспышкой) чрезвычайно хорошенькая девушка; ее красоту невозможно было не отметить, хотя выглядела она смертельно испуганной, и не оставалось ни тени сомнений: девушке этой угрожает страшная опасность.

Все фотопластины изображали разнообразные комнаты и коридоры, на каждой присутствовала девушка; она стояла то вдалеке — и тогда была изображена в полный рост, — то почти вплотную к фотографу — тогда камера выхватывала лишь часть ее руки, головы или платья. Очевидно, запечатлеть хотели не девушку, а то, что ее окружало, и, как вы понимаете, эти фотографические пластины возбудили во мне немалое любопытство.

Просмотрев их почти до конца, я наткнулся на нечто поистине небывалое. Девушка замерла в свете вспышки, она смотрела вверх, будто испугавшись внезапного звука. Прямо над ней, точно сотканное из тени, нависало огромное полупрозрачное копыто.

Я долго и внимательно рассматривал этот снимок, но только и смог заключить, что он, видимо, имеет отношение к последнему делу Карнаки. Когда подошли Джессоп, Акрайт и Тейлор, Карнаки без слов протянул руку за пластинами, которые я так же молча вернул, и мы сели ужинать. Наконец, проведя час за столом в безмолвии, мы устроились поуютнее, и Карнаки начал.

— Я был на севере, — заговорил он, растягивая слова и то и дело попыхивая трубкой. — У Хисгинсов, в Восточном Ланкашире. Полагаю, когда я расскажу все в подробностях, вы согласитесь, что дело это оказалось очень странным. Еще до поездки я был наслышан о таинственном коне Хисгинсов, но никогда не думал, что мне самому придется с ним столкнуться. Теперь я понимаю, что никогда не принимал всерьез эту историю, несмотря даже на то, что держу за правило не делать поспешных выводов. Воистину, мы, люди, странные создания!

Я получил телеграмму с просьбой о встрече, из чего заключил, что у Хисгинсов происходит что-то необычное. Мы договорились о времени, и в назначенный день ко мне пришел старый капитан Хисгинс. Он сообщил мне много важных фактов, хотя главное я слышал и прежде: если у семьи, принадлежащей к роду Хисгинсов, первый ребенок — девочка, то после помолвки ее начинает преследовать конь-призрак.

История эта поистине невероятна, и не так уж удивительно, что я считал ее всего лишь старинной сказкой, ведь даже сами Хисгинсы давно полагали ее не более чем забавной семейной легендой, тем более что семь поколений кряду первенцами в их роду были мальчики.

Однако у нынешних Хисгинсов первой родилась дочь. С самого детства друзья и родственники поддразнивали ее, что, если она хочет избежать встречи с призраком, пусть не подпускает к себе мужчин, а еще лучше — пусть пострижется в монахини. Вот как легкомысленно они относились к старинной семейной легенде!