Не только Холмс. Детектив времен Конан Дойла

— Клянусь богом, Джеймсон, она актриса. Ну конечно!

— Кто? Что с вами, Кеннеди? Вы в своем уме?

— Рыжеволосая леди — она точно актриса. Помните ту девушку с золотисто-каштановыми волосами, звезду «Фоллиз»[111]? Она еще пела «Мэри-Все-Наоборот». Ее сценический псевдоним — Фиби Ланеж. Если она замешана в этом деле, то сегодня, скорее всего, выступать не будет. Давайте спросим в кассе.

Она действительно не выступала, но я не понимал, что именно это нам дает, и не замедлил сказать об этом Кеннеди.

— Да, Уолтер, детектива из вас бы не вышло. У вас не развита интуиция. Порой и мне ее недостает. Как я раньше не догадался? Вы знаете, что она жена Адольфа Гессе, самого отчаянного спекулянта в «Системе»? Стоило сложить два и два, как меня осенило. Очень может быть, что она и есть та рыжеволосая женщина, которая работает на «Систему». Как вам моя гипотеза? Надо внести эту даму в список подозреваемых.

— Неужели вы думаете, что стреляла она? — спросил я, сам не зная, что хочу услышать в ответ.

— Никакая гипотеза не должна помешать нам найти истину. Я уже высказал свою версию. Прав я или нет — увидим. В любом случае эта женщина тут замешана. Если версия неверна, мне придется придумать другую, вот и все.

Когда мы подошли к лаборатории, человек инспектора, Райли, был уже на месте и с нетерпением ждал Кеннеди.

— Какие новости? — поинтересовался Кеннеди.

— У меня есть список владельцев таких револьверов, — ответил тот. — Мы обошли все магазины в городе, торгующие охотничьим снаряжением и заводским оружием, и через сутки в моем распоряжении будут почти все эти револьверы, конечно, если они не спрятаны и не уничтожены.

— «Почти все» не годится, нужны все, — заявил Кеннеди. — Разве что…

— Это имя есть в списке, — хрипло прошептал Райли.

— А, тогда все в порядке, — просветлев, сказал Кеннеди. — Райли, вы прекрасно используете свои каналы для получения нужной информации. У меня к вам еще только одна просьба. Мне нужны образцы почтовой бумаги из личного кабинета каждого из этих людей. — Он дал полицейскому список девяти «подозреваемых», как он их называл, включавший имена всех, кто был как-то связан с делом.

Райли изучил список и задумчиво почесал подбородок:

— Это будет непросто, мистер Кеннеди. Столько домов и квартир, куда придется проникнуть. Вы ведь не хотите ждать ордер? Разумеется, нет. А тогда как нам попасть внутрь?

— Вы весьма симпатичный парень, Райли, — сказал Кеннеди. — Думаю, вы могли бы приударить за горничной, если потребуется. Или поручите это тому, кто работает на участке, — если он уже не обосновался на нужной кухне. Да я вижу с десяток способов достать бумагу.

— Я известный сердцеед, сэр, — ухмыльнулся Райли. — Они ко мне так и липнут. К утру будут вам образцы.

— Даже если достанете всего пару штук, приносите, и как можно раньше, — сказал Кеннеди, и Райли пошел прочь, поправляя галстук и чистя рукавом шляпу.

— А теперь, Уолтер, я должен вас покинуть, — обратился ко мне Кеннеди. — У меня много дел, так что домой я вернусь очень поздно — или очень рано. Но я уверен, что мы в шаге от разгадки. Если Райли вовремя принесет мне эти образцы, завтра вечером я продемонстрирую вам и еще нескольким людям нечто исключительное. Не забудьте. Вечер не занимайте. Это будет настоящая сенсация.

Когда я вошел в лабораторию Кеннеди на следующий день вечером, она была ярко освещена. По одному начали прибывать его «гости». Было очевидно, что этот визит им не очень приятен, но коронер разослал «приглашения», и отказаться не удалось. Профессор вежливо встречал нас и рассаживал по местам, как если бы мы были группой студентов. Инспектор и коронер сели немного сзади. Миссис Паркер, мистер Дауни, мистер Брюс, я и мисс Ланеж сидели, именно в таком порядке, на очень узких и неудобных стульях с подлокотниками, на каких обычно сидят студенты во время лекций.

Наконец Кеннеди был готов. Он занял позицию за длинным гладким столом, который использовал для демонстраций на своих занятиях.