В феврале 1907 года газета «Тэхан мэиль» опубликовала письмо в редакцию, в котором говорилось: «Если 20 млн корейцев воздержатся от курения на 4 месяца, это позволит сэкономить по 0,2 воны на человека. [В целом по стране] это даст 13 млн вон». В те времена, как уже говорилось в главе 12, месячная зарплата квалифицированного работника составляла 15–20 вон.
Подобные кампании по борьбе с курением продолжались вплоть до 1920-х гг., причём, как демонстрирует процитированное письмо в редакцию «Тэхан мэиль», речь в антитабачной пропаганде могла идти об экономии времени и денег, но не о здоровье, как в наши дни. В некоторых случаях активисты, связанные с корейскими националистами, утверждали, что корейцам следует курить махорку с рынка или собственного огорода, а не сигареты, произведённые на японских государственных фабриках.
Восстановление независимости в 1945–1948 гг. не изменило отношения корейцев к табаку. Даже наоборот: правительство молодого Корейского государства, нуждаясь в доходах, решило не просто сохранить табачную монополию, введённую японской колониальной администрацией, но и дополнить её запретом на ввоз иностранных табачных изделий. С 1948 года на протяжении почти сорока лет Marlboro и Camel, равно как и прочие иностранные сигареты, в Корее не продавались. Единственным исключением были магазины для иностранцев, но местный житель и там не мог купить импортные сигареты. Более того, не только ввоз иностранных табачных изделий, но и их курение на публике могло привести к проблемам – время от времени газеты писали о том, как была оштрафована та или иная знаменитость, решившаяся публично распечатать пачку Marlboro. Под американским давлением этот запрет был поэтапно отменён только в 1986–1988 гг. – к немалому недовольству корейских крестьян, неплохо зарабатывавших на производстве табака.
По данным Национального статистического управления, в 1989 году курильщиками были 75,4 % корейских мужчин. В то время, если верить статистике, 64 % корейских мужчин курили не менее одной пачки сигарет в день.
До недавнего времени курение было важным социальным ритуалом и некурящий мужчина сталкивался с трудностями при общении с коллегами. Курительные комнаты компаний были местом, где обменивались идеями, разрабатывали стратегии и создавали коалиции. Корейские мужчины просто не могли представить себе жизнь без сигарет.
Кампания по борьбе с курением в её современном смысле добралась до Кореи сравнительно поздно – только в самом конце прошлого века. Вообще-то, подозрение, что «курить – здоровью вредить», появилось довольно давно:
Перемены начались только около 1970 года, когда в большом мире всё выше и выше поднималась волна антитабачной кампании. Учитывая, что корейцы весьма прислушиваются к тому, что происходит во внешнем мире – точнее, в его развитой части, – нет ничего удивительного в том, что эта кампания докатилась и до Кореи. С 1976 года каждая пачка сигарет, продаваемых в Корее, стала в обязательном порядке снабжаться предупреждением о вреде табака. К тому времени такие предупреждения на упаковках были обычной практикой во всём мире – впервые они появились в США в 1966 году.
В Корее первый вариант предупреждения гласил: «Чрезмерное курение вредит здоровью». В этом тексте как бы подразумевается, что угрозой является только чрезмерное курение. Это снижало эффективность предупреждения: понятно, что человеку всегда нравится думать, что он делает что-то «в меру», так что предупреждение к нему не относится.
В 2007 году формулировка предупреждения о вреде для здоровья стала более жёсткой: «Курение вызывает рак лёгких и ряд других заболеваний и особенно вредно для беременных женщин и молодёжи». С тех пор предупреждения делали всё более суровыми и заметными. Начиная с 2016 года на пачках сигарет стали помещать неприятные фотографии, во всей красоте демонстрирующие возможные последствия курения – язвы, опухоли и прочие малопривлекательные вещи.