(Не) только твоя (СИ)

Обмениваться колкостями и завуалированными обвинениями — это так по-детски, я признаю. Но с ней не могу по-другому. С ней вообще все было по-другому… Я забыл, каким был, когда мы были вместе. С ее отъездом того меня как стерло. Остался чистый лист. Который заполнился вновь не лучшим образом.

— Ты видел себя в магазине? Тут судить не надо, все итак на поверхности.

— Я впервые вижу свою четырехлетнюю дочь. И задолжал ей любви и игрушек за четыре года, что ее ненормальная мамаша украла у меня!

Вот не хотел же. Хотел сбежать как можно быстрее на свежий воздух, чтоб не раздувать опять пламя, которое не потухло. Но нет же.

— Тебе пора, — Вета бросает ледяной взгляд на дверь, которой, не сомневаюсь, не прочь мне придать ускорения.

Я знаю ее характер и помню ее темперамент. Когда мы с ней ссорились, в доме не оставалось целой посуды. Бокалы, кружки и тарелки только в путь свистели у моих ушей, а я только и успевал, что вовремя угибаться.

— Мне пора, — соглашаюсь и напоминаю строго, — я позвоню.

— Удачи, — хмыкает тем же ледяным голосом.

Вот стерва.

— Не возьмешь трубку — приеду без предупреждения и вынесу эту чертову дверь, — гаркнув, разворачиваюсь и выметаюсь к чертовой матери подальше от нее. Руки непроизвольно сжимаются в кулаки. Хочется уебать в стену, или себе по морде. Я уже и сам не знаю.

Егор ждет меня там, где договорились. Видит мое лицо и сочувственно интересуется:

— Сложные переговоры затянулись, шеф?

А я только теперь вспоминаю, что обедал с гарпией. Это словно было в прошлой жизни. Моя жизнь второй раз разделилась на до и после. Первый раз — когда эта женщина от меня сбежала, второй — когда она ко мне вернулась. Мое личное проклятие, черт бы ее подрал. Хотя о чем это я. Кому б и когда в своем уме я позволил бы ее драть.

— Поехали в офис, а потом к Роману.

Егор кивает и заводит мотор, больше не задавая лишних вопросов. А я сижу, смотрю в окно бездумно, и пытаюсь угомонить бурю внутри.

Вета вернулась. И у нас есть дочь.

Я все пытаюсь записать эти две простые мысли в подкорку, а мозг все сопротивляется. Не может осознать, поверить. Принять как данность.

На работе был как в тумане. Глебу, которому обещал башку снести, несказанно повезло — я забыл про него напрочь. Дал несколько указаний, передал заму свои полномочия и свалил к чертям, понимая, что вообще не хочу там сейчас находиться. Ведь и головой, и сердцем, я вообще не там.

Но мою горячую голову нужно остудить. И если кто на это способен, то это только мой братишка. Поэтому я срочно отправляюсь к нему, чтобы поговорить и понять, как мне действовать дальше, чтоб вновь не наломать дров.

6 глава

Лев

Рома не заставляет ждать. Открывает, улыбается, увидев меня, и сразу подкалывает.

— Что это за новости такие, что заставили тебя в будний день раньше уехать с работы? Конец света начался? А то я пропущу, из дома не выползая.

Рома действительно из тех людей, кто мог бы пропустить начало апокалипсиса, уткнувшись в свои коды на компе. Айтишники они такие. Пусть все вокруг рушится, лишь бы интернет соединение было стабильным.

— Вета вернулась, — не держу интриги и говорю сразу как есть.

Рома перестает балагурить. Сдвигает брови, смотрит внимательно на меня.

— Хрена, — присвистывает негромко.

— Это не все. Вета вернулась не одна, — а вот тут не говорю сразу, смотрю на друга в ожидании его предположения.

— Выскочила замуж? — спрашивает сочувственно.

И я понимаю, какой я счастливчик, что нет. Она ведь могла. Красивая баба. Ничего не мешало. Моя дочь не помеха, таких, как Вета, берут с детьми только в путь. Егор так женился. Отхватил красотку с двумя детьми, любит как своих, третьего ждут.

А она не замужем.

— Не угадал. Родила…

Теперь друг матерится, но я не даю ему пуститься во все тяжкие.

— Дочь мою родила. Я сегодня стал отцом, братишка. Отцом четырехлетней девочки.

— Пиздец, — емко заключает друг и приглашает меня на кухню.

Достает бутылку виски, которую мы никак не можем добить, и разливает по стаканам. Стучит своим о мой, делает глоток, и говорит:

— Давай теперь в подробностях. Потому что я ничего не понимаю.

— Я сам не понимаю, — говорю с горечью, потому что это гложет.

И я рассказываю, как встретил их. Услышал ее духи. Как подошла Алина, а за ней и сама Вета. Друг задает вопросы, но ответов у меня нет. У меня у самого миллион вопросов.

Мне хочется залезть в голову этой глупой девчонки и отследить ее мотивацию от начала до конца. Ну почему она не позвонила мне, когда узнала, что беременна? Сомневалась, что я отец? У нее был другой? Я не понимаю ничего, и от этого чувствую непонятную горечь во рту. Что за игру она затеяла и зачем?

— Права качала? Что не помогал?

— Ха, — хмыкнул я. — вообще нет. Сказала, что могу не принимать участия, если не хочу. Я больше качал права и предъявлял, чем она.

— Ты совсем того что ли? Девчонка тянет на себе малую одна, ничего от тебя не требует, а ты ей еще мозг выносить решил?