Вместо ответа воевода что-то прокричал и воздел над головой свой клинок. Сразу после его клича в меня полетели боевые заклинания магов и воинов, обладающих амулетами.
— Ну, сами виноваты, — оскалился я и ударил по противникам целительскими чарами. Парализация, сон, полное расслабление, обезболивание, эйфория, замедление тока крови и сердечного ритма. И опять по кругу: парализация, сон…
Воины и маги посыпались на площадь, как спелые яблоки с дерева, которое от души потрясли. Последним упал воевода, чьи амулеты или врождённые особенности выдержали несколько ударов. Только я собрался отдать приказ петам на добивание, как откуда-то вылетела фигура в белом и упала на колени среди поверженных солдат.
— Баба? Опять, блин, — вздохнул я, вспомнив свою последнюю встречу с самкой крысюков, чей вид серьёзно ударил по моему чувству прекрасному. — Ещё ты мне станешь сниться со своим набором свиноматки.
А потом… в общем мне пришла в голову нездоровая мысль. В своё оправдание могу сказать, что за все эти недели одиночества и воздержания я мог немного тронуться умом.
— Сиськи покажи и никого не трону, — приказал я.
Та непонимающе глянула на меня.
— Сиськи, блин. Неужели не понимаешь? Это же интернациональное слово, его все должны понимать, — повторил я и жестами показал, чего от неё хочу. — Сись-ки!
Та покраснела, как помидор, помялась и стала развязывать верёвочки на своих одеяниях. Это у неё заняло минуты две. Наконец, последний шнурок был развязан, после чего крысолюдка скинула с плеч одежды, представ передо мной полностью голой.
— Уже лучше, — вслух сказал я. — Тощевата, конечно, но хотя бы сисек только две, а не восемь до самого пупка.
Женщина была худая, с узкими бёдрами, заросшим лобком и подмышками, ещё и узенькая полоска светлых волосков имелась от лобка до пупка, с грудью не больше единички, скорее даже меньше. Так себе красавица, сильно-сильно на любителя. Даже я с диким воздержанием и лопающимися от давления баками решил не соблазняться этим чахоточным телом.
— Одевайся, ты не в моём вкусе, — махнул я рукой и занялся мародёркой.
Крысолюдка на мои слова не обратила внимания, стоя столбом всё время, пока я обирал парализованных и спящих защитников площади. Особую надежду возлагал на воеводу, который по логике должен был иметь при себе один из необходимых мне предметов. Увы, в его инвентаре ничего интересного не было. Возможно, предмет находится у короля, которому служит воевода и который испугался показаться мне на глаза. Поискать бы его за тем баррикадами, вот только устал я сражаться. Может, в следующий проход получится получить то, что мне нужно.
— Вы в следующий раз встречайте меня вот так, а не мечами. И королевские реликвии притащите, — напоследок сказал я перед тем, как исчезнуть в шахте. — Надоело с вами сражаться, ей-богу. Уже хочу к своим самкам вернуться.
Петов развеял сам, после чего полез в шахту. Там, повздыхав при виде неподвижных спутниц с той стороны пелены, перекусил, часок отдохнул и взялся штамповать призванных существ. Набрав пару сотен питомцев, включая полсотни летающих, я пошёл вниз по знакомой лестнице. Кажется, только она и шахта не менялись всё время, что я тут живу. Немного странно, но плевать. А вот почему не растут мои характеристики — странно в квадрате, да что там — в кубе! Я бы за минувшие дни точно взял бы пару-тройку уровней, и поднял бы характеристики с талантами в совокупности десятка на полтора баллов за счёт их применения в схватках.
— Опаньки, неужели меня поняли? — удивился я, когда увидел в конце спуска крысолюдку без оружия и завернутую в полупрозрачную ткань. При виде моего воинства она вжалась в стену и, кажется, приготовилась к смерти, шепча молитвы. Но стоило мне приблизиться к ней, как сдёрнула с себя одежду ловким (я бы даже сказал, что натренированным) движением, представ передо мной в чём мать родила. От той крысолюдки, с которой я стребовал просмотр сисек, она отличалась в лучшую сторону. Не настолько тощая, фигурка проглядывается и грудь уже видна более-менее, а не только два соска на двух больших прыщах. Вот только про шугаринг и эпиляцию явно не слышала.
— Одевайся и топай вперёд, — показал я ей жестом. — Ну, чего непонятного?
— Понимаю, господина, — тонким голоском с каким-то карикатурным китайским акцентом ответила она мне. Накинув обратно на себя тот отрез ткани, который у неё считался за одежду, она быстро пошла впереди меня. На всякий случай, между нами я пустил две дюжины лис и скелетов.