Не тот муж

— Хотела просить вас отвезти меня на могилу к Николасу, но теперь понимаю, насколько это плохая идея.

Я отвернулась к окну, чтобы отвлечься и унять задрожавшие губы.

— Они буду ждать нас и там, — согласился Золотарев, а потом кашлянул, привлекая внимание к себе. — Еще, семья твоего друга просила не делать этого.

Артем Максимович научился не произносить имя Николаса вслух, зная, что я обязательно заплачу.

Я ничего не могла поделать с собой, несмотря на то что произошло, между нами. Вроде все было очевидно и Николас уже не мог наврать-опровергнуть то, что я услышала когда-то, но я бы предпочла, чтобы он был жив и разочаровал меня еще больше.

Потому что будь он жив все было бы до очевидного просто без повисших в вечности вопросов, слов и чувств.

— Они запретили посещать его могилу? — спросила я, повернувшись и перебив адвоката. — Серьезно?!

Николас был взрослым человеком. Но его мать, эта герцогиня Грейс решила, что может выбирать с кем общаться сыну, а с кем нет даже после его смерти. Я думала, что это ба застряла в старомодной эпохе, но как же я ошибалась в этом черт возьми! Похоже, что весь мир забыл о том, что такое «пережитки прошлого» и знаниях, которые дала современная цивилизация.

— Им, как и тебе пришлось нелегко — ответил Золотарев, будто не заметив моего возмущения. — Однако, их вмешательство в процесс ускорило твое освобождение из тюрьмы.

Я покривила губами в ответ на его слова. Хорошее слово он выбрал, чтобы описать как они чувствовали себя все это время. Оно было ни разу неблизким к тому, что происходило со мной все это время.

— Почему они сделали это теперь? — выдавила я с внезапно задеревеневшим горлом. — Хотя все это время топили за то, что это я?!

Не адвокат рассказал мне об этом, а бабуля, когда говорила со мной по телефону. Но, честно говоря, я беспокоилась о том, что Артем рассказал им о моей беременности. Я не хотела, чтобы они знали о ней, но вовсе не из-за обид или гордости. Я еще не определилась, что я стану делать дальше. Слишком многое стояло на кону и… Мне было очень-очень страшно, потому что не к такому будущему я готовила себя.

— Потому что я говорил с адвокатом Элджеронов и пообещал, что обнародую информацию о лицемерном поведении их семьи в каждом новостном издании мира.

Я знала, что он не сделал бы этого несмотря на то, что это была отличная «карта». Он бы лишился клиента после этого.

— На них это подействовало? — спросила я, следя за его лицом в отражении. — Что же сэр Роберт не признался им в этом?

Быть может, озвучивание подобных фактов никак не отразились бы на семье Николаса, но могло поставить крест на карьере дяди и сделать нашу семью невыездной в будущем. Если я понимала это, то это осознавала и другая сторона.

— Нет, — Артем Максимович продолжал качать головой, всем своим осуждая поступок моих близких. — Сначала адвокат поднял меня на смех.

— А потом?

Я топнула ногой, а потом повторила жест еще раз.

— У него было такое же лицо, как и у меня, — Золотарев даже очертил рукой в воздухе, подтверждая свои слова.

— Вы сказали им о том, что я беременна? — ответила я, даже не подумав улыбнуться его прошлому ответу. — Так?

Золотарев притормозил на обочине, включил аварийку, а потом повернулся ко мне.

— Да.

— Зачем вы сделали это? — спросила я, с трудом сохранив спокойствие. — Я говорила вам, что еще ничего не решила и не хочу, чтобы они думали, что чем-то обязаны мне.

— Но они обязаны тебе.

— Нет! Нет! Нет!

Золотарев вздохнул и сделал это с таким видом, что мгновенно почувствовала себя упрямым ребенком. Что еще больше разозлило меня. Я имела право решать.

— Они обязаны тебе тем, что ты не струсила и сфотографировала убийцу. Он мог убить тебя, как опасного свидетеля. Они обязаны тебе своим спокойствием. Они должны знать о том, что у них может быть внук и о том, что какую-то часть жизни он проведет за решеткой, только потому что они вбили себе в голову что-то.

С последним я была не согласна.

— А если его не будет?!

— А вот это твое решение — откликнулся Артем, нахмурившись при этом. — Хочешь…

Я перебила его, не желая слушать продолжение, потому что понимала откуда растут ноги у его убежденности.

— Они не попросили вас сделать тест, чтобы убедиться в том, что он действительно от него?

— Они потребовали это, — Золотарев кивнул, но губы его изогнулись в презрительной усмешке. — Но тут ты вольна поступить так как ты считаешь нужным.

Я отвернулась от него.

— Вы не имели право говорить этого и обременять меня моральными обязательствами — проговорила я вместо благодарностей. — Не смейте возражать и говорить, что это не так.

Хотелось сказать еще много чего, но я заставила себя промолчать. Это злость во мне говорит. Да и сделанного не воротишь, сколько не кричи и не требуй остановить машину.

— Все обязательно образуется, Ида.

— Вы этого не знаете, Артем Максимович.