Не тот вариант...

Интерес… Опасная игра… Давно не щекотал себе нервы? Или — Ларочки мало? С одной бы проблемой (жену в расчет не брал) разобраться…

— Несколько дней назад вы ясно дали понять, на сколько я глупо себя повела, — совершенно спокойно произнесла Валерия, выставляя на столик чашки. — Я хорошая ученица.

Хорошая… С трудом удержался от соблазна высказаться на данный счет. Судя по происходящему на съёмочной площадке — далеко не лучшая. И хорошая — где-то так, на троечку. Каждую сцену по полочкам раскладывать приходилось.

— Лера, мы все совершаем ошибки, — озвучил совершенно другую мысль, постаравшись избежать резкости в тоне. — Порой выдаем желаемое за действительное.

— Камень в мой огород? — и, словно испугавшись возможного ответа с его стороны, не дожидаясь того, неожиданно спросила, — А можно вопрос?

Что её могло заинтересовать? Оставив на столике открытую коробку конфет, и передвинув тот ближе к постели, сам сел в кресло, кивнув:

— Спрашивайте, если это не касается моей личной жизни… — вот о той говорить был не настроен. И не только с Лерочкой.

— Вашего друга, — раскладывая чайные пакетики и заливая те кипятком, продолжала Валерия.

— Не спрашиваю, которого, — а вот сейчас оказался в напряжении. И, тем не менее, утвердительно кивнул, разрешив, — Давайте, что вас интересует?

— Вас нисколько не удивило увиденное, — и данный факт её, определенно, смущал. — Как вы можете общаться с человеком, который…

Интересно, женщина всегда во всем ищет логическое объяснение? Как он мог общаться… Да — нормально! Жизнь Сашникова его не касалась никаким боком. До определенного момента. А теперь предпочитал держать того в поле видимости. Так сложилось. Только причину, опять же, озвучивать не собирался.

— Здесь два момента, — перебил Алексей свою очаровательную собеседницу. — С Сашниковым мы, действительно, общаемся достаточно близко, можно сказать — по-дружески, — отрицать очевидного смысла не видел. — Но до настоящей дружбы, с полным доверием, далеко. Дело в том, Лера, что врагов не только надо знать в лицо, но и некоторых держать на коротком поводке, — выдал он совершенно неожиданно, приведя Валерию в откровенное недоумение.

— Боюсь услышать второй… — проговорила она медленно, присаживаясь на край постели и дотягиваясь до конфет.

— Второй — мне известны некоторые его наклонности сексуальной жизни, — догадываясь, что сейчас может смутить свою молоденькую собеседницу откровением, тем не менее никаких синонимов (вот и правила русского языка вспомнились, кризис полный…) подбирать не стал. — Но точно знаю, что там с партнершами обоюдка, либо близко к ней. Но без крайне жесткого насилия — точно. По крайней мере было до сих пор. Что касается его выходки сегодня… — собственные подозрения относительно произошедшего озвучивать не собирался, считая, что пугать девочку ни к чему. — Говорил уже, еще раз повторяю, я насилия над женщиной не приемлю. Ни в каком виде. Если женщина дает явный посыл своего нежелания…

— Да вы и посыл желания не воспринимаете, — не удержавшись, съязвила Валерия, делая небольшой глоток чая из своей чашки.

Константинов не сдержал усмешки. Девочка отступать, кажется, не собиралась. И если вот об этом хотя бы просто догадывается Лариса… Вопросы отпадали сами по себе. Правда, оставались другого плана…

— Лера, вы замечательная девушка, молодая женщина, как вам больше нравится, — вот тут постоянно самого себя поправлял. Почему-то определение «девушка», Вешник, как успел заметить, воспринимала достаточно болезненно. — Но дальше площадки наши отношения не пойдут, — добавил он достаточно жестко. — Надеюсь, никаких инцидентов вроде сегодняшних, больше не будет, — совершенно неожиданно признавшись, — Тут и мой недосмотр. Не подумал я как-то о гремучем тандеме. Ладно, разберемся, в обиду вас точно не дам.

— Алексей Петрович, не надо.

— Надо, Лера. Обязательно надо, — возразил он со ставшей для него привычной за последний год жесткостью. — Таких людей необходимо ставить на место. Если, конечно, вы не намерены написать заявление в полицию на попытку изнасилования.

— Вот это точно нет, — решительно прозвучал её ответ.

Минута полной тишины. Пострадать она — не пострадал. Испугалась — да. Возможно сильно. Хотя бы за это человек, если последнее определение применимо к определенной личности, должен ответить.

— Чего испугались? — не удержался Константинов от вопроса.

— Очередного тотального контроля, — перехватив слегка недоумевающий взгляд своего неожиданного на сегодня гостя, пояснила, — Папа меня все ребенком считает. Опекает и охраняет. Всё хотел и здесь ко мне охрану приставить. Говорит, ему внуки нужны, а не труп единственной дочери. Узнает, что… — смолкнув, тихо закончила, — Проходу вообще не даст. А я не хочу всю жизнь в золотой клетке провести…

— Кто-то о такой мечтает, — проворчал Константинов, задумчиво наблюдая за тем, как очаровательное создание надкусывает конфету…