Не царское дело

— Хочешь выкупить у меня старинные покрывала и театральные сумочки с бисером? — не выдержала, наконец, та.

— Нет, хочу убедиться, что ты не стала богаче меня, это важно для моего эго.

— Спрашивать о чужом наследстве — это моветон, — гордо заявила Настя. — Так что лучше поболтаем о погоде.

Тазов сокрушенно вздохнул и спросил у шофера, сколько градусов за бортом. Когда же они приехали на место и взошли на крыльцо красивого особняка, блиставшего огнями, Тазов внезапно посерьезнел и окинул Настю внимательным взглядом.

— Хорошо выглядишь, — сказал он, и от этого короткого замечания по ее спине пробежали мурашки.

Через широко распахнутые двери они попали внутрь, в мир вечерних нарядов, тихой музыки и дорогих вин. Андрей в повседневных брюках, мокасинах и заклейменной Тазовым рубашке прошел через охрану по какому-то левому пригласительному билету, добытому Настиным боссом за наличные деньги у знакомого менеджера, который отвечал за парковку и фуршет.

Настя впервые оказалась на подобном мероприятии в качестве гостьи, и через четверть часа ей стало казаться, что она попала в сериал о красивой жизни. Ей подавали ледяное шампанское, клубнику на серебряных шпажках, икру, завернутую в полоски слоеного теста… Ей делали комплименты солидные джентльмены, а молодые люди с капризными ртами водили к бассейну показать сотни плавающих свечей.

Андрей находился поблизости, наблюдая за Настей с некоторого расстояния, Тазов то появлялся, то исчезал, постоянно принося своей даме извинения за то, что ей приходится коротать время с кем попало. В конце концов он поручил ее двум близнецам, которые отличались один от другого только галстуками. Они были уверены, что Настя — девушка Тазова, поэтому относились к ней с большим уважением.

Когда Настя к ним присоединилась, близнецы вели нескончаемый и не вполне понятный спор, в котором упоминали «Тифлисскую унику», «Подвиг Неверовского» и другие удивительные вещи.

— Мы коллекционируем марки, — сообщил, наконец, ошалевшей Насте один из них. — Хотя до вашего Тазова нам, разумеется, далеко.

— В каком смысле — далеко до Тазова? — против воли насторожилась Настя.

— Он владеет невероятно редкими экспонатами.

— А, ну конечно! Как я могла забыть? — воскликнула она, и глаза ее заблестели. — Валера филателист со стажем. Это ведь страшно интересно, не так ли?

— И страшно выгодно, — поддакнул один из близнецов.

— Это всего лишь кусочки бумаги, — прикинулась дурочкой Настя. И даже губы надула, как делают все блондинки в художественных фильмах.

Близнецы тут же взбудоражились.

— Цены на некоторые раритеты достигают астрономических сумм, — заявил первый.

— Не представляю себе Валеру, сидящего с пинцетом над кляссером, — развела руками Настя. — При мне он никогда этого не делает. — И она потупила глазки.

— Вряд ли он перебирает свои бумажные сокровища даже в одиночестве, — вздохнул второй близнец. — Он не вкладывает в них душу. Редкости просто оплачены и спрятаны в банковскую ячейку. У Тазова инвестиционная коллекция. Неплохо иметь столь мобильный капитал: не слишком тяжелый, не слишком объемистый, легко переносится с места на место, ликвидный… Короче, Тазов смотрит на марки лишь как на удачное вложение денег.

— И это обидно, — печально добавил его брат. — Некоторые люди всю жизнь мечтают иметь хоть одну такую марочку…

— Слушайте, а это не опасно — собирать по-настоящему редкие марки? Из-за них ведь и убить могут, — и Настя похлопала ресницами.

— Конечно, могут! — радостно согласились близнецы и принялись взахлеб рассказывать истории редких марок и преступлений, которые из-за них совершались. Настя слушала разинув рот.

Ликбез по филателии был прерван все тем же Тазовым, который закончил обхаживать важных инвесторов и решил уделить-таки внимание своей помощнице.

— Ты меня здорово выручила, — признался он, уведя Настю к густому кусту жасмина и всучив ей коктейль с двумя трубочками. Жадно понюхал цветы на ветках и отсалютовал ей бокалом: — Все мои друзья и знакомые говорят, что мы прекрасная пара. Разумеется, большинство из них думает, что ты меня соблазнила.

— Ничего себе! — рассердилась Настя. — Почему не ты меня?

— Ну, я же начальник. Все ассистентки и секретарши хотят заполучить босса. И я наверняка тебе нравлюсь.

— Какая чушь!

Тазов самодовольно усмехнулся:

— Ну, признайся, ты хоть разочек думала о возможности служебного романа?

— Не думала, — стояла на своем Настя. — Ни разочка, ни полразочка.

— Почему же, интересно? — все еще с ухарской улыбкой спросил Тазов.

— Потому что ты мне не нравишься. Ну, то есть не в смысле, что вообще не нравишься. А исключительно в смысле романа.

— Я тебе не нравлюсь? — изумился Тазов так искренне, что Настя не удержалась и фыркнула. — Но почему?!

— Потому что ты не похож на прекрасного принца, о котором я мечтаю с самого детства.

— Зато я богатый, — нашел новый аргумент Тазов.

— Я тоже, — ответила Настя и тонко улыбнулась.