Не твой герой

наверх. На ней черные джинсы, сидящие так плотно, что по праву составляют хорошее

сочетание с парой сексуальных ботильонов. Ее белая рубашка на пуговицах

соблазнительна во многих отношениях. У меня появляется желание облить ее водой, ведь

так я смогу видеть сквозь прилипший материал, а затем расстёгивать пуговицы, одну за

другой своими зубами. Нет, я хочу разорвать ее пополам и наблюдать за тем, как

пуговицы катятся по полу.

— Сэм, — зовёт она меня, и я трясу головой, отгоняя своё видение.

«Нет». Потому что мы оба знаем, что произойдет дальше.

Секс. Грязный, горячий, потный. Секс у двери. Я планирую, что это случится, но

после нашего свидания. Я готовился к этому так долго, и почему-то для меня сейчас

сдержать слово гораздо важнее, чем нарушить обещание, данное мной, чтобы снова

оказаться внутри ее.

— О! Эмм. Позволь мне захватить сумочку.

Когда она возвращается, я протягиваю ей руку, и мы идём к моей машине. Как

только выезжаю с подъездной дорожки, ее смех заполняет салон автомобиля.

— Что смешного?

— Ничего. Просто... — она делает глубокий вдох и немного опускает стекло. — Я

так волнуюсь. Что глупо, так как я знаю тебя. Или так как мы не... я знаю, мы делаем так,

как договорились. Но это чувствуется иначе, и я просто... Видишь? Я нервничаю и несу

чушь.

Это был подходящий момент, чтобы сказать ей, что и я чувствую то же самое. Но я

же мужчина, и это, бл*дь, ни за что не случится. Вместо этого, я кладу руку ей на бедро и

слегка сжимаю его.

— Это всего лишь я. Не нервничай.

Она кладет свою руку поверх моей и энергично кивает.

— Ага. Просто ты. Я буду в порядке.

Я думал о том, где бы трахнуть ее сегодня ночью, больше, чем мне хотелось бы

признать. Когда ни что не оказалось для меня подходящим, я решил воспользоваться

проверенным на практике способом: ужин и фильм.

Ее ноги дрожали, и она перебирала пальцами на протяжении всей поездки. Когда

мы припарковываемся, еще в грузовике, она поворачивается ко мне, и я всматриваюсь в ее

лицо.

— Это всего лишь я, детка. Расслабься.

— Окей, — шепчет она.

Я наклоняюсь и прижимаюсь своими губами к ее. Наступает облегчение, когда она

расслабляется рядом со мной. Мы разрываем поцелуй и идём внутрь ресторана, затем

следуем за распорядителем к столику.

Подходит официант и выполняет свою дерьмовую работу, не сводя глаз с ее груди,

когда мы заказываем напитки. Когда он возвращается, она первой заказывает цыпленка, а

затем я заказывают стейк. Она ухмыляется, и я спрашиваю ее, в чем дело, после того, как

официант удаляется.

— Ничего. Я просто знала, что ты будешь тем парнем, что берет стейк.

— Так и есть, я такой, — я делаю глоток пива.

— Итак, как же ты начал собственный бизнес?

— Это все мой дед. Бизнес принадлежал ему, когда я начал работать на него в

восемнадцатилетнем возрасте. Когда он умер, я взял бразды правления в свои руки, что

было вполне естественно.

— Тебе нравится это?

Я секунду размышляю о своём ответе.

45

— Да. Я имею в виду, это действительно все, что я знаю, и мне нравится, что я

могу распоряжаться собственным временем и не должен ни перед кем отчитываться.

— Держу пари, — смеётся она, — он был отцом твоего отца.

— Нет. Моей матери.

К счастью, официант приносит нашу еду, так что я могу избежать ещё каких-либо

вопросов. Мне не хочется обсуждать мою *баную семейку с ней.

— Могу я принести вам что-нибудь ещё? — спрашивает он.

— Нет. Спасибо.

Я качаю головой.

— Хорошо. Наслаждайтесь едой.

Настроение за столом резко изменилось, и я знаю — это моя вина. Я избегаю

мыслей о своем прошлом столько, сколько могу. Забавно, что вещь, сделавшая меня тем,

кто я есть, — это то, что я отчаянно пытаюсь забыть.

— Вкусно? — спрашиваю я между укусами, указывая на ее цыпленка.

— Очень вкусно, — практически стонет она. — Я не ем много, и чаще всего это

простая в приготовлении пища, такая как спагетти или домашние макароны с сыром.

— Лучше, чем полуфабрикаты.

— Не на много.

— Ты делаешь потрясающие вафли.

— Признаю. Обычно я готовлю их по выходным. Бен обожает их.

Мы доедаем свои блюда, и официант приходит, чтобы забрать наши тарелки. Я

весь вечер наблюдал за этим маленьким ублюдком, и когда он снова косится на грудь

Кортни, я не могу оставаться спокойным. У меня действительно нет никаких прав на нее,

но будь я проклят, если буду сидеть, сложа руки, и смотреть, как он трахает ее глазами.

Спокойно, контролируя себя, я говорю ему:

— Когда я впервые увидел, как ты пялишься на ее грудь, я дал тебе поблажку,

потому как ее невозможно не заметить. Но с тех пор ты делаешь это всякий раз,

возвращаясь сюда, — он выпрямляется и пытается удержать вилку, которая вот-вот

упадет с тарелки из-за его трясущихся рук. — Сейчас ты меня просто бесишь. Поэтому я

предлагаю тебе уйти отсюда и прислать кого-то с моим счётом.

Я беру салфетку и бросаю ее на пустую тарелку, после чего скрещиваю руки,

чтобы не дотянуться и не долбануть его лицом о стол.

— Я... — он заикается и уходит. Умный чувак.