Не твой герой

говорю ему, чтобы он оставил Сэма в покое, но тот всегда говорит: «Все в порядке,

Кортни, он не мешает мне».

— Я видела этого парня пару раз. Он ведет себя, как осёл и горячая задница, но он

же не единственный мужчина, чтобы бегать вокруг него, просто оглянись.

— Он не осёл.

«Сэм добрый и милый. Он играет с Беном и помогает мне. Он не осёл, в нём есть

все, что я хотела бы видеть в мужчине».

— Все, что я хочу сказать, так это то, что если бы он не хотел, чтобы Бен был с ним,

то не позволил бы ему остаться.

— Возможно, — мы одновременно зеваем и смеемся.

— Ты останешься здесь или собираешься вернуться домой?

— Я пойду домой.

Я встаю и прыгаю к двери, опираясь на стену для поддержки.

— Что ты делаешь? Вернись обратно.

— Мне нужно закрыть дверь.

— Как, черт возьми, ты добралась до дома?

— О, умм, — мое тело наполняется теплом, когда я думаю об этом. — Сэм помог.

— Что? — восклицает Мона. — Рассказывай, подруга.

— Ничего такого. Он провожал машину своего последнего завоевания, когда увидел

меня без сил, взял и понес меня вверх по лестнице, — я пожала плечами, словно это

ничего для меня не значит, хотя мое тело горело в его руках.

— Ничего такого? — подруга останавливается в дверях и потирает руки. — Я

уверена, что он хорошо пах. Я всегда представляю его хорошо пахнущим.

Смеясь над ее словами, я киваю.

— Действительно, думаю, он пах как-то по-мужски. Не похоже на дешёвый

одеколон, как у парней в клубе. Это было что-то освежающее.

— Вкуснятина. Как он нес тебя? Как новобрачную? Или он перебросил тебя через

плечо?

— Свадебный стиль, — я вздыхаю.

— Ухх, — она хлопает в ладоши и подпрыгивает.

— Стоп, как я сказала, это ничего не значит.

8

— Как скажете, леди, — она закатывает глаза и поворачивает ручку двери. —

Позвони мне завтра.

— Хорошо. Спасибо за помощь.

Я запираю дверь, надев цепочку для дополнительной предосторожности. По пути к

спальне, я беру пакет со льдом и хромаю к комнате Бена. Я подглядываю через щелочку в

двери за моим маленьким мальчиком. Я бы хотела проводить с ним больше времени, но

так как мне нужно платить по счетам, то я должна больше работать.

Наконец-то я добираюсь до «святилища» — своей комнаты, раздеваюсь и падаю

лицом на поролоновый матрас — это единственная вещь, которую я купила для себя.

Мысли о безопасных и надежных руках Сэма, усыпляют меня.

***

Раздражающее чириканье птиц будит меня от беспокойного ночного сна. У Сэма

есть огромные деревья в центре двора, и как бы красиво это ни было, я хотела, чтобы их

там не было, и я могла бы просыпаться не так рано.

Перевернувшись, я смотрю на будильник и ахаю, когда вижу, что уже 8:49. Сегодня

суббота, так что Бену не надо идти в школу, но он обычно просыпается до семи. Я

подрываюсь с кровати и взвизгиваю, когда нога ударяется о пол. Я забыла о ней.

Осторожно я иду в комнату к сыну, так быстро, как только могу, и радуюсь, что у

меня есть возможность разбудить его в это утро. Обычно это он всегда заходит в мою

комнату и прыгает на кровати, так что это будет весело. И хотя я не могу сейчас

запрыгнуть на его кровать, но могу защекотать его.

Когда я добираюсь до комнаты Бена, то обнаруживаю, что дверь открыта, а его

кровать пуста. Вы знаете это чувство тошноты, когда ваш желудок находится в горле?

Именно это я чувствую прямо сейчас. «Что-то не так».

— Бен! Бен! — кричу я, бегая по дому.

Миллион мыслей проносится в моей голове, а сердце уходит в пятки. Адреналин

прогоняет пульсирующую боль из ноги, а я опираюсь на стену, когда вижу стул у

открытой входной двери.

— О, боже.

Я бегу к лестнице и кричу:

— Бенджамин! — перепрыгиваю через ступеньки, бегу и зову своего сына.

Когда я поворачиваю за угол, Сэм выходит из гаража.

— Корт.

— Бен! — кричу я. — Он пропал!

Только тогда я замечаю светловолосую головку Бена возле ноги Сэма. Облегчение

затапливает меня, и я опускаюсь без сил на землю и делаю несколько глубоких вдохов,

чтобы не упасть в обморок. Мои руки трясутся, когда я вытираю слезы со своих щек. Бен

бежит ко мне и падает на колени рядом.

— Прости, мамочка, — он знает, что вляпался. У меня сейчас нет сил, чтобы кричать

на него; все, что я знаю, — мой ребенок в безопасности. Я прижимаю его руки к своей

груди и плачу.

— Я просто хотел поиграть с Сэмом, — его голос тихий и неуверенный.

— Почему бы тебе не пойти и не собрать свои инструменты, дружище? — я смотрю

на Сэма, забыв, что он все еще здесь. Сочувствие отражается на его лице.

Бен кивает ему, прежде чем поцеловать меня, и уходит в гараж, чтобы забрать свои

вещи.

— Кортни, прости. Он сказал, что ты знаешь, где он.

— Это не твоя вина, — я не могу перестать плакать.

9

Это самое ужасное чувство в мире — не знать, где твой ребенок. Это разрывает тебя

на части и ставит под сомнение всю твою жизнь за доли секунд. Это ужасно.