Не твой герой

закончили, что, когда мы заползли под одеяло, я вырубился.

— Вчера ночью я не пользовался презервативом.

— Все в порядке, я на таблетках. И я доверяю тебе.

83

Я не уверен, что услышать, как она говорит о доверии ко мне, значит больше,

нежели услышать, как она говорит «я люблю тебя», но черт, это потрясающе.

— Хорошо, потому чувствовать тебя чертовски феноменально.

— Но я скажу, — она заползает на меня и седлает мой живот, — что заставить меня

согласиться бросить стрип-клуб с твоим членом внутри меня нечестно.

— Думаю, это было совершенно справедливо.

Я вожу руками вверх-вниз по ее бедрам.

— Ты подлец, Сэм. Но у меня не было возможности сказать тебе о моем условии.

*бать. Я внезапно чувствую тошноту и облизываю губы.

— Какие условия?

— Условие. Только одно. Но это главное условие. Если ты не согласишься на него,

мне ничего не остается, кроме как отказаться от соглашения.

Я отпускаю ее ноги, хватаю простыни и сжимаю их. После чего громко сглатываю,

когда ее глаза следят за моим адамовым яблоком.

— Хорошо?

— Ты позволишь мне помочь тебе с документами.

Воздух с шумом покидает мой рот, и я улыбаюсь.

— Это все?

— Да, это все.

— Согласен.

Господь знает, мне не помешает любая помощь в этой области. К тому же, работать

с ней — еще один повод, чтобы проводить с ней больше времени, возможно, я смогу

отыметь ее прямо на рабочем столе, так что она не сможет спорить со мной.

— Серьезно?

— Да, — я переворачиваю нас и обнимаю ее красивое лицо своими ладонями. — Это

лишь одна из причин, почему я влюбился в тебя.

Сейчас у меня нет сомнений. Я хочу, чтобы она знала. Хочу, чтобы она поняла,

насколько я серьезен.

Ее лицо смягчается, и она кладет руку на мою щеку.

— Сэм.

— Ты самый бескорыстный человек, которого я знаю, и поверь мне, я вырос, не имея

ничего, кроме противоположного этому. Знать, что ты моя. Ты, — я целую ее снова,

потому что могу, — красивая, умная, веселая, заботливая, независимая женщина, которая

хочет быть со мной. Это кажется нереальным, Кортни. Я — эгоист, по крайней мере, я

пользовался этим, пока не появилась ты и не напомнила мне, каково это — чувствовать,

что кто-то заботится обо мне. И Бен, — я смеюсь, — этот ребенок заставляет меня хотеть

быть лучшим человеком, быть кем-то, на кого он может равняться. У меня такого не было,

и я хочу быть больше, чем хорошим для него. Тот факт, что ты позволяешь мне быть

таким человеком, является еще одной причиной.

— Ты хороший мужчина, Сэм. Нам повезло, что ты хочешь нас.

— Да. И я сделаю все, что в моих силах, чтобы убедиться, что вы оба счастливы.

— Мам! — кричит Бен возле ее комнаты.

Мы оба смеемся, и она тянется вверх, чтобы поцеловать меня в щеку.

— Ты делаешь меня счастливым, делаешь нас счастливыми, — потом она выползает

из-под меня и кричит: — Мы сейчас спустимся. Иди и включи телевизор.

— Хорошо! — его смех просачивается сквозь дверь, а затем исчезает, когда он

убегает вниз.

— Он всегда такой счастливый с утра?

Я надеваю свою вчерашнюю одежду, когда она копается в ящиках и реагирует

невозмутимо на данную ситуацию. Мы не торопимся скрывать что-либо от Бена, и это

выглядит потрясающе.

— Нет, — смеется она. — Необычно. Но я не жалуюсь.

84

Она первой идет в ванную, и я встречаю их на кухне, где за те несколько минут, что

я был наверху после нее, наступила паника.

— Ты не можешь продолжать делать это, Бенджамин.

— Прости, мам. Я забыл, — он говорит, засунув полную ложку хлопьев в рот из

своей миски. Гораздо меньшую миску, чем я налил ему в прошлый раз. Принял к

сведению.

— Тьфу. Дай мне минуту, чтобы спуститься и посмотреть, есть ли у меня материал.

Она убегает, а я сажусь рядом с ним за стол.

— Привет, приятель. Что происходит?

— Я забыл свое домашнее задание.

«Черт, я даже не подумал спросить его об этом прошлым вечером».

— Ты в детском саду, верно?

— Мммммм.

— Вам задают домашнее задание в детском саду? — я поднимаю листок с

инструкциями. Это совсем не трудно, просто разрезать коробку с хлопьями по образцу,

чтобы он мог держать свои книги в садике, и обернуть ее во что-то.

Дверь в подвал захлопывается, и появляется Кортни, взъерошенная и запыхавшаяся.

— Да, у него есть домашнее задание. И он должен был сказать мне или его няне.

Обычно Мона или кто-то другой проверяет его папку, а я забыла тебя предупредить об

этом, так что это не совсем его вина. Но это отчасти потому, что он должен знать, что

необходимо проверять ее каждый вечер; теперь мы должны собрать коробки с хлопьями в

держатель для книг, завернутый в оберточную бумагу, также мне нужно приготовить ему

обед, и он должен одеться за… — она оборачивается и смотрит на часы на плите, —

двадцать минут! Мой будильник не сработал или что? Дерьмо!

Я смеюсь и встаю, чтобы обнять ее. Она поворачивается и открывает рот, я уверен,

чтобы сказать мне, что это не смешно, но я заставляю ее замолчать легким поцелуем.

— Еще одна причина, из-за которой я люблю тебя. Ты говоришь