Копаясь в своем шкафу, я достаю короткую джинсовую юбку и обтягивающую
черную майку с глубоким вырезом. Моя рабочая обувь единственная из всего, что у меня
есть на высоких каблуках, так что я проскальзываю в четырёхдюймовые шпильки, наношу
красную помаду и тушь для ресниц.
Уже через десять минут такси, которое я вызвала, высаживает меня на полупустой
автостоянке. У меня появляются сомнения, что мой минутный порыв продлится до утра.
чтобы сдержать их, я присаживаюсь на землю и позволяю им литься.
Чьи-то шаги пугают меня, и мое сердце начинает быстро стучать. Я одна на стоянке
посреди ночи, одетая как проститутка. Шаги становятся громче, и прежде чем я успеваю
закричать, успокаивающие слова Сэма, заставляют меня зарыдать еще сильнее:
— Малыш, не плачь.
Он наклоняется и подхватывает меня на руки. Я охотно держусь за него, зная, что он
хороший человек. Он бы никогда физически меня не обидел, эмоционально же — с этим
можно поспорить. Сэм сажает меня на переднее сиденье своего грузовика, и я пытаюсь
успокоиться, чтобы спросить, куда он меня везет.
— Я отвезу тебя домой.
— Сэм, я…
— Стоп. Просто позволь отвезти тебя домой.
Молча согласившись, я удерживаю свой взгляд на его профиле. Его лицо остается
невозмутимым, а мне так хочется, чтобы он что-нибудь сказал. Я видела проблески
эмоций, скрываемых за его маской. Он что-то чувствует, хотя и не желает говорить об
этом.
Когда грузовик подъезжает к парковке возле дома, я выпрыгиваю из него и иду к
дому. Когда открываю свою дверь, Сэм не останавливает меня, хотя и идет позади. Но
прежде, чем я успеваю закрыть дверь, рука мужчины удерживает её. Сквозь
образовавшуюся щель я спрашиваю:
— Что, Сэм? Ты ясно дал понять, что не хочешь меня. Я не знаю, о чём думала,
когда пошла в бар. Это была плохая идея, и я благодарна, что ты был там, прежде чем я
сделала что-нибудь глупое. Давай просто притворимся, что ничего не произошло.
Дверь приоткрывается, и я вижу его напряженное лицо.
— Ты думаешь, что я не хочу тебя? Да? Ты думаешь, моему члену не тяжело?
Думать о тебе в той желтой майке и трусиках, в которых ты была утром, — он заходит,
14
закрывает дверь и прислоняется к ней головой. — Ты думаешь, что, увидев тебя в стрип-
клубе, я могу не думать о твоих больших сексуальных сиськах?
Я ловлю ртом воздух, и он опускает голову.
— Да, я почувствовал тогда, как ты прижалась своей грудью к моей спине в клубе и
предложила выпить шот.
— Это был ты? — действительно, что-то было знакомое той ночью.
— Да, и когда я сегодня ушел…
— Почему?
— Я уже говорил тебе, — он вскидывает руки вверх и издает вздох разочарования.
— Да, я помню, ты же не хочешь меня, — смеясь, я снимаю каблуки, — но ты же
последовал за мной в бар и утешал, когда я плакала.
— Я не следовал за тобой в бар, я уже был там, когда ты вышла из такси, —
онпожимает плечами.
— Несмотря на то, что ты выставляешь себя бессердечной сволочью, которая не
имеет чувств, я вижу тебя, Сэм. Я вижу, как твои глаза смягчаются, когда ты смотришь на
Бена. Если бы ты был так бессердечен, как говоришь, то трахнул бы меня час назад.
Замешательство появляется на его лице.
— Я никогда не говорил, что я бессердечный. Я мудак. Я эгоистичный мудак. И я
никогда не смогу предложить больше, чем это.
— Я никогда не говорила, что хотела большего, — утверждаю я. — Когда ты
вытирал слёзы с моего лица этим утром, это был первый раз, когда кто-то касался и
утешал меня после беременности, — я прочищаю горло, продолжая говорить. — Но ты
прав, я хочу большего. Мне нужен мужчина, настоящий мужчина, который будет
поддерживать меня, и очевидно, что это не ты.
— Я говорил это, — шепчет Сэм, почему-то сейчас он стоит прямо передо мной.
Я киваю, соглашаясь.
— Мое одиночество сильнее меня сегодня. Прости, что ты попался, — одинокая
слеза сбегает по моей щеке, и он протягивает руку, чтобы поймать ее.