(Не) твоя

– В машину иди, – повторяет Лапин, но уже приказным тоном. Оборачиваюсь к нему. Он такой злой. Взгляд холодный. Осматриваюсь по сторонам и понимаю, что деваться мне некуда. Он ведь может и силой заставить. А рядом больше никого нет.

Я устраиваюсь на заднем сидении машины, Андрей садится за руль.

– Куда ты меня везешь?

Он молчит. Смотрит вперед, на дорогу. Лихорадочно пытаюсь сообразить, что делать.

– Лапин, скажи, что происходит? Какого черта твои головорезы накинулись на Рому? Зачем вам я? Это арест?

Резко затормозив на перекрестке, он оборачивается.

– Значит так, не Лапин, а Андрей Викторович. Никто тебя не задерживал, пока что…

– Тогда выпустите меня, Андрей Викторович! – процедила зло сквозь зубы.

– Разговор к тебе есть. Не переживай, выпустим.

Спустя десять минут он подъехал к управлению. Потребовал, чтобы я шла за ним и без фокусов. Я знала, что Лапин не станет деликатничать – от него всего что угодно можно ждать.

Мы поднялись на третий этаж. Лапин открыл третью по коридору дверь и вошел внутрь, приглашая меня.

Он уселся на диван, стоящий с правой стороны. Я же замерла в дверях, осмотрелась. Но когда увидела сидящего за столом мента, поняла, что ничем хорошим это не закончится. Лешанский. Он неспешно курил сигарету, сидя за заваленным документами столом.

– Здравствуй, Есения. Проходи, присаживайся, – указал на стул напротив.

Мороз пробежал по коже. Последняя наша с ним встреча закончилась его дракой с Грехом. С тех пор Леший не давал о себе знать. Да и я забыла о нем думать. Видимо, зря.

Лешанский совсем не изменился. Тот же взгляд колючий, под которым дико неуютно. Что он задумал? Что хочет от меня?

Послушно устроилась на стуле.

– Добрый день, Давид.

– Я рад тебя видеть, – улыбнулся, отчего в дрожь бросило. – Мой сотрудник сказал, что встретился с тобой недавно при обстоятельствах похожих на наши. Умеешь же ты попадать в неприятные ситуации…

В его голосе отчетливо звучала насмешка.

– Вы для этого скрутили моего водителя? Для того, чтобы увидеться со мной? Могли бы просто вызвать повесткой.

Леший ухмыльнулся.

– Ты про Македонского? Он оказал сопротивление, хотел помешать нашему с тобой разговору, вот и пришлось применить силу.

Что он несет? Ни за что исколотили Ромку, а теперь еще и лгут в глаза.

– Говорите, что вам от меня надо.

Прижимаю к себе сумку. Понимаю, что должна каким-то образом достать из нее телефон и незаметно написать Греху. Но боюсь, что, заметив мобильный, они заберут его.

– Давай поговорим, – кивает, почесывая задумчиво висок. – Твой муж – главарь ОПГ. Его судьба, как и судьба братков предрешена, – он приподнял толстую папку, лежащую на столе.

– Это наработки на твоего муженька и его подопечных. Пока что только наработки. Но уже скоро это станет частью огромного уголовного дела. Дела, которое очистит наш город от омерзительных бандитских тварей.

– А я тебе зачем? Или город будешь очищать и от жены бандита?

Закурил. Выпустил дым в мою сторону, посмотрел прищурено.

– Через два дня должен состояться транзит денежных средств. Денег будет много. Твой муж отмывает их, перевозя в Финляндию налом через свои ходы. А потом эти деньги возвращаются на родину через разные счета. Так вот, мне нужно, чтобы ты сказала мне, где и на чем будут везти деньги…

– И с чего ты решил, что я буду говорить?

– Ну если не хочешь, чтобы твой водитель сел.

Я усмехнулась.

– Если есть за что, сажай. При чем тут я и мой муж? А если не за что – так и разговора у нас не может быть.

Теперь засмеялся он. Откинулся на спинку кресла.

– Кофе будешь?

Я подумала о том, что это будет хорошей возможностью сообщить о себе Гере.

– Почему бы и нет?

Он сделал знак Лапину. Тот поднялся и вышел из кабинета. Лешанский же, отвернувшись, полез открывать сейф. Воспользовавшись ситуацией, я осторожно, но быстро достала из сумочки телефон и набрала сообщение Греху.

Через пару минут Лешанский захлопнул крышку сейфа и с пачкой каких-то документов подсел ко мне на соседний стул.

– Смотри.

Он бросил на стол фотографии. На них было двое мужчин на больничных койках. Их головы обмотаны бинтами, лица – сплошное месиво.

– Это те менты, от которых тебя Лапин спас неделю назад. Узнаешь?

Мне стало не по себе от этой картины.

– И что ты хочешь?

Он смотрел так, словно знает больше моего.

– Это безумно красиво. То, как он защищает свое, – Леший пододвинул ко мне еще пару фото этих же мужчин. – Они посмели обидеть его жену, он сломал им руки, и бросил умирать в лесу. Вот только менты спаслись, сейчас в реанимации. Пока что говорить не могут – у них сломаны челюсти. Да еще сотрясение мозга и переломаны кости.

Во мне нарастала злость. Я не хотела говорить об этом.

– Я не могу понять, как это связывает их с моим мужем?

Он подается ко мне. Слишком близко.

– Расклад такой, Есения. Тебе придётся сотрудничать. Пойми, сейчас начнется большая заварушка. Твоему мужу конец. Все, что его ждет – тюрьма до конца дней. Либо смерть. Тут уж как он решит. Я могу с легкостью сделать так, чтобы ты пошла за ним следом. Сядешь в женскую тюрьму на десяток лет.

Он смешон. Думает, я реально поверю в его бред?