(Не) твоя

Мороз пробежал по спине. Чувствовала – случилось что-то страшное. Миша не брал трубку.

Грех обернулся, притянув меня к себе, поцеловал в губы.

– Отдыхай, я спущусь в кабинет. Поработаю немного.

Я кивнула. Улеглась обратно, наблюдая, как он принялся одеваться. Знала, что не засну, но не стала его беспокоить. У Геры проблемы. Он не говорит, что именно, но я чувствую тревогу.

Грех спустился вниз, а я лежала в темноте. Думала. Может, пора нам всем улететь за границу? Просто переждать бурю? Хотя, Грех не уедет. Ни за что своих ребят не бросит. Да и бизнес его отлучек не любит.

Услышала мелодию рингтона. Мой сотовый на первом этаже, заряжается. Вскочила с постели, набросила на плечи халат и бегом вниз. Сердце в груди под сто сорок. Кто может звонить в три часа ночи?

Сбежала с лестницы. Увидела Греха. Он стоял у журнального столика, потянулся к моему телефону. Принял вызов.

Я замерла. Стояла и смотрела на него, не дыша. Увидела, как его лицо побледнело.

– Понял. Сейчас буду.

Сбросил вызов. Поднял на меня глаза.

– Миша в операционной. Три огнестрела…

Глава 21

– Оставайся дома, – притянул ее к себе, поцеловал. Не хотела слушаться, видел, как вспыхнуло недовольство в ее взгляде. Но спорить не стала. Прижалась так, словно на войну отправляет.

– Береги себя. И звони сразу.

– Я наберу Македона. Он сейчас приедет. Без него никуда, – схватил ее за плечи, заглянул в глаза, желая убедиться, что все услышала и поняла. Смотрит на меня, вот-вот расплачется. И ее страх скальпелем по грудной клетке. Моя женщина не должна чувствовать подобное, не должна бояться. Моя обязанность, сделать так, чтобы семье ничего не угрожало. На куски себя разорву, но сделаю все, чтобы ни одна падла их не тронула.

– Хорошо, – кивнула послушно.

Взял телефон и ключи, вышел из дома. Сел в машину, пока прогревалась, сжал пальцами виски. Кто, бл*ть? Кто посмел поднять руку на брата? Калинин? Тварь, обложить меня пытается. Убирает самых сильных, с Михи и начал. Инга была в истерике. Я мало что смог понять из ее рассказа по телефону, кроме того, что Миша сейчас на операционном столе, борется за жизнь.

Сука, уничтожу, каждого, кто имеет к этому отношение.

Рванул по газам. Мчался на красный, к больнице. Набрал Македона, обрисовал ситуацию. Ромка тут же выехал к Есе. Посмотрел на свои руки– ходуном ходят. Номер Олега только с третьей попытки удалось набрать. Попросил подъехать к больничке. Он – единственный, кому могу безотказно верить помимо Овсянки и Ромы.

Припарковался у главного входа, буквально влетел внутрь. Обшарил помещение вестибюля глазами, тут же нашел Игну. Сидела у окна. На ее плечах было накинуто пальто. Глаза красные, то и дело смахивала слезы с лица платком. Приблизился к ней.

– Как он? Что врачи говорят?

Вздрогнула. Подняла на меня глаза, а в них боли столько, с ног сбило. Опустился на кресло рядом. Сидит и смотрит на меня молча, только подбородок дрожит.

– Они в живот ему попали, Гера, – стонет, загибаясь в новой волне рыданий. Обнять ее попытался, а она руки оттолкнула.

– Врачи говорят, что у него десять процентов из ста.

Твою ж мать!

Стиснул кулаки. Нет. Я даже думать не хочу о тех девяноста.

– Он сильный, справится. Слышишь?

Скривилась, в ее глазах появилась злость.

– Это все ты, Тайсон! И твои дела, – процедила сквозь зубы и снова заплакала. Она вцепилась в рукав моей куртки, сжимая ее до скрипа кожи.

– Он из-за тебя вечно под пули лезет. Сколько раз говорила ему: «Уйди. А он – я своих не бросаю!»

Он не бросит никогда. Это наша жизнь. Наш доход и все что мы умеем делать. Бизнес в нашей сфере – вещь жесткая и всегда будут враги. Но по-другому мы не умеем. Вряд ли сможем стать другими.

– Все будет хорошо, я обещаю.

Отстранилась от меня, посмотрела волком.

– Ты кто, господь Бог, чтобы знать, как все будет?

Я не знал, что ей сказать. Никогда не умел справляться с женкой истерикой. Но Инга имеет полное право говорить сейчас все, что приходит ей на ум. Я позволил ей выместить всю злость на себе, иначе она бы с катушек съехала.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем к нам вышел док. Инга тут же рванула к нему. Я подошел следом.

– Операция прошла успешно, – на этих словах прикрыл глаза, чувствуя облегчение. Сам не осознавал, насколько напряженным был все это время.

– Он стабилен, но состояние тяжелое. Сейчас переведен в отделение интенсивной терапии.

Инга снова заплакала.

– Он будет жить?

– Я не могу ничего обещать. Все что могли, мы сделали. Остальное – зависит от него.

– Док, с моей стороны, все что потребуется. Только сделай так, чтобы он встал на ноги, – я сжал его плечо. Он знал меня. Как то пару лет назад мои парни попадали под его скальпель. Док сделал все в лучшем виде. Заштопал, вернул к жизни. Я хорошо его отблагодарил. И сейчас он с готовностью кивнул, протянув мне руку для пожатия.

– Можно к нему? – всхлипнула Инга. Врач посмотрел на нее, а потом вернул ко мне извиняющейся взгляд.

– Он не в том состоянии…

– Пожалуйста, мне просто увидеть его, – она вцепилась в мою руку, смотрела с мольбой. Вены скрутило от этой картины.