(не)твоя дочь

– Давай поговорим позже? – старательно ухожу от темы. – Сегодня у меня не лучший день. Я устала, дочь болеет, завтра на работе начнутся траблы с кадрами.

Воронцов смотрит исподлобья, раскусывая меня в первую же минуту.

– Ты против?

Я открываю рот, чтобы возразить, и почти сразу закрываю его, так и не сказав ничего. Врать у меня никогда не получалось, а юлить и оправдываться не хочу.

Да, я против. Не то чтобы совсем, но именно в этот момент я не уверена, что законный статус Воронцова в жизни дочери не принесет мне проблем.

А еще я не хочу лезть в его брак. Становиться причиной раздора. Хорошо, если его жена окажется понимающей и адекватной женщиной. А если нет? Если ее заденет эта ситуация? Если это как-то отразится на Алисе?

Да и вообще, он взял слишком резвый темп, учитывая, что прошло совсем немного времени с момента знакомства с дочерью и Денис еще не настолько доказал серьезные намерения, чтобы я без толики сомнений могла доверять ему в таких вещах.

– Ты после стольких лет отсутствия неожиданно сваливаешься нам на голову, заявляешь о своих правах и хочешь, чтобы я была в восторге? Ты реально считаешь, что я должна ходить на цыпочках и молиться на каждое проявление твоего внимания? С чего вдруг? – прорывает меня. – Объясни? Чем ты доказал необходимость своего присутствия в жизни дочери? Откуда я знаю, что у тебя в голове? Может быть, завтра тебе надоест играть в заботливого папочку и ты свалишь в закат?! Может, предпочтешь дочери сына от жены? Может…

Воронцов мрачнеет и делает шаг вперед, оттесняя меня к стене.

– Яна, прекрати! Я…

– Что «я»? Что? Ты даже не поинтересовался после той ночи о последствиях! Хотя вроде взрослый мальчик, знаешь, откуда берутся дети и что даже проверенные методы контрацепции дают сбой. Но зачем? Ты ведь в тот момент думал совсем не об этом, правда? Да и потом… когда решил потешить свое эго. – Расшатанные за тяжелый день нервы дают сбой.

Из меня начинают выплескиваться обида и негатив, накопленные годами. Которые отравляли мне жизнь и не давали спокойно жить.

В душе поднимается волна неприязни к этому мужчине, который своим эгоизмом испортил мне жизнь.

Лишил выбора.

Унизил.

Втоптал в грязь.

Да, все уже в прошлом. Мы повзрослели, поумнели, сделали выводы из своих ошибок. Но это не отменяет того факта, что это было!

– Я сам себя ненавижу порой! – внезапно признается Воронцов. – Уже сто раз пожалел о тех словах! О том, что повел себя как последний мудак, что наговорил кучу гадостей тогда. Сколько раз хотел извиниться, искал тебя в соцсетях, думал написать. А там твои фото в обнимку с этим… твоим… – Он замолкает, стискивая зубы. – Если бы я знал! Если бы хотя бы кто-то намекнул…

Воронцов подходит вплотную. Так близко, что сквозь тонкую ткань одежды я чувствую жар его тела, а в глазах различаю крапинки на радужке. От него волнующе пахнет – нет, не парфюмом – каким-то особым мужским запахом. Феромонами, что улавливаются моими рецепторами обоняния и дурманят сознание.

Денис не врет. Я это ощущаю шестым чувством. Даже вижу отголоски ревности в глубине зрачков. И это на время остужает мой пыл. Льется бальзамом на израненную душу.

– Значит, так хотел, – бросаю язвительно, – раз настолько банальная причина стала препятствием, – чуть ли не открыто намекая, что за женщину нужно бороться.

Этот разговор пока заканчивать. Ничего хорошего он не принесет. По крайней мере, пока я к нему не готова.

Решительно отталкиваю от себя Воронцова, расчищая себе дорогу, и иду на кухню, спиной чувствуя прожигающий взгляд.

У холодильника, подставив стул и раскрыв дверцу, стоит Алиса, задумчиво изучая полки.

– Проголодалась? – улыбаюсь, глядя на озадаченную моську дочери. Вот он – мой нейтрализатор плохого настроения. Стоит только взглянуть на курносый носик, и уже хочется жить. – Ужинать будем?

– Нет, – мотает она головой. – А у нас творожков не осталось? Или йогурта?

– Молоко есть. Будешь? Давай я кашу сварю? Твою любимую? Кукурузную? – предлагаю в обмен.

– Не хочу! – капризно топает ножкой.

– Ну прости, заяц. Сегодня не успела, торопилась. Завтра куплю.

– Я схожу, – слышу за спиной голос Дениса. – Напиши список, что еще нужно.

– Да! Пожалуйста! Пожалуйста! – радостно восклицает и хлопает в ладоши дочь.

Спускается со стула, наконец-то закрывая холодильник.

Я побежденно вздыхаю, понимая, что тут спорить бесполезно. Двое против одной – неравное противостояние.

– Хорошо, – сдаюсь невольно, – папа купит тебе творожки и йогурт. – Разворачиваюсь к Воронцову и уточняю: – Персиковый.

Он понятливо кивает. Уходит, хлопая дверью, а я разогреваю нам с дочерью ужин. Предварительно договорившись, что вкусняшки будут только после того, как она поест основное блюдо.

Мы уже садимся за стол, когда я слышу звонок телефона из соседней комнаты, где я его оставила. Иду туда, уверенная, что это Воронцов мучается с проблемой выбора, и вижу входящий от Артема.

– Алло? – принимаю вызов.

– Искала? – слышу немного заплетающийся голос бывшего.

“Живой!” – выдыхаю облегченно.

Слава богу!