(не)твоя дочь

Увы, но подобное ощущение я испытывал и испытываю только рядом с Яной. Никакие другие отношения не давали мне такой полноты эмоций и глубины погружения. И я очень боюсь их потерять.

После недолгого плескания в ванне я переодеваюсь в простую футболку со штанами и, гонимый голодом, возвращаюсь на кухню. В воздухе приятно пахнет жареной картошечкой.

– Садись, поешь, – суетится теща, хватая чистую тарелку и накладывая из пластиковой миски, разогретой в микроволновке, картошку. – Ритка учудила тоже. Ни крошки еды в доме! Я как чувствовала!

– А Ваня где? – ищу глазами мальчонку.

– Устал. Я его спать отправила. Завтра тоже день тяжелый. Беготни выше крыши. – Я порываюсь спросить, что за дела дернули их приехать в столицу, но Любовь Викторовна меня опережает: – Несчастье на мое голову. Вот чего ей не хватало, скажи? Ведь все для нее. – Она закусывает губу, качая головой и протягивая мне кусок хлеба. – Ты не суди ее строго, Эдик. Глупая она, молодая. Жизни толком не видела. Это я виновата. Что она в деревне видела? По колено в грязи и помете. С утра до ночи, с утра до ночи. И так каждый день. А этот хмырь ей золотые горы пообещал, позвал в свою эту Европу, будь она неладна! Перспективы, карьера! А тут что? Чем ей Россия не угодила?

Я замираю на доли секунды, переваривая услышанное.

Рита, хмырь, Европа?..

Неужели мне настолько повезло?

– А вы сюда…

– Разрешение на выезд Ваньки из страны оформлять от его отца, – договаривает за меня теща. – Забирает она его туда. С собой. А ты на развод подавать приехал? – интересуется, ничего не подозревая.

– Угу, – хмыкаю задумчиво.

Мне все еще не верится в свою удачу.

Теща вздыхает, садясь напротив, накалывает на вилку кусочек помидора и так сидит, разглядывая его.

– Прости ее, Эдик. Я же вижу: ты добрый парень, хороший. Да вот сердцу не прикажешь. Полюбила этого немчуру, – разводит руками с досадой, – и все тут. Через интернет. А я боюсь. Как это? Она ведь ничего о нем не знает, кроме того, что он ей сам наплел. А вдруг аферист? Мошенник? Но она никого слушать не хочет, еще и Ваньку с собой тянет. Рита тебе все уже объяснила, да? Вы поговорили?

Я застываю с ложкой, поднесенной ко рту. Врать теще не хочется. За все время нашего брака с ее дочерью я видел только хорошее от этой женщины. Поэтому просто мычу неопределенно:

– Эм-м…

– Ну и слава богу, что все разрешилось хорошо. Мирно. А то я переживала – жуть. – Она снова вздыхает, но в этот раз уже с облегчением. – Ритка утром прилетает. Она сказала, да? Как раз и документы все оформите, и на развод подадите. Хочет все побыстрее уладить и… – Кусочек помидора наконец отправляется в рот.

Доедаю я уже в тишине. Любовь Викторовна виновато молчит, а мне хочется лишь одного: чтобы поскорее настал завтрашний день. Чтобы вернулась Рита. И чтобы мы поставили окончательную точку в наших отношениях.

– Оставь посуду, Эдик, я помою, – суетится она, когда моя тарелка пустеет.

– Спасибо. Я сам справлюсь, – улыбаюсь ей сочувствующе. – Спокойной ночи. И не переживайте за Риту. Я уверен, у нее все будет хорошо!

Глава 29

Никогда не думала, что дни могут тянуться настолько долго. Мучительно, изнуряюще, болезненно. Мне действительно становится плохо без Дениса.

Я не знаю, как за такое короткое время он стал мне настолько дорог, но без него даже дышать оказывается сложно.

Спасает лишь понимание того, что все это временно.

Все вопросы с женой, судя по словам Воронцова, решаются легко и мирно. В отличие от меня. Я по-прежнему не могу найти общий язык с Артемом и договориться о разделе совместной квартиры.

Поэтому звонок Марины, одной из сотрудниц нашей студии дизайна, застает меня врасплох.

– Мы можем встретиться, поговорить? – сразу переходит она к делу.

– Можем. А что случилось?

– Я все объясню при встрече, – уходит от ответа.

Я вспоминаю, что перед моим увольнением Маришка сломала ногу, поэтому, скорее всего, выбор места встречи будет ограничен. Но она, словно читая мои мысли, назначает в кафе на набережной. В самой оживленной части улицы, куда нет доступа машинам.

Я пытаюсь спросить, не тяжело ли ей будет добираться, как Марина уже скидывает вызов.

Хотя если ей там удобно, то почему нет?

До того момента, когда мне нужно забрать Алису из сада, остается три часа. Да и времени на сборы у меня не больше пятнадцати минут. Поэтому я быстро нахожу удобный брючный костюм из тонкой ткани – самое то для жары, что стоит уже неделю, – и тороплюсь на выход.

На улице пустынно. Рабочий день еще не окончен, поэтому я невольно задерживаю взгляд на двух женщинах, стоящих в тени дерева у детской площадки.

Олеся и Ника. Они замечают меня ровно в тот момент, когда я прохожу мимо. Леся едва заметно кивает, приветствуя, а вот Ника демонстративно отворачивается, не удостаивая даже взглядом.

Все верно. Я для нее предательница, променявшая лучшую подругу и жизненные приоритеты на недостойного, по ее мнению, отброса общества. Ее неприязнь к Воронцову никуда не делась. Не угасла с годами.

И даже болезнь, которую она так тщательно скрывает, чтобы не уронить корону, не меняет ее жизненных взглядов.