Не ты

Возможно, такие выводы кому-то показались бы слишком поспешными. Но Маша не считала, что торопит события. Любовь — она ведь так и приходит. Встреча с тем самым подобна вспышке, от которой искры летят во все стороны, и ускоряется сердцебиение. Да… Сердце стучит! Сердце колотится, сердце морзянкой отбивает депеши и направляет их в мозг — это он! И нет никакой возможности игнорировать эти посылы, и смысла нет… Это то, чего избежать не удастся. Это то, что уже случилось. Это то, что стоит принять, как данность, гостеприимно впустив в себя…

— Выпей хоть чаю, Машута… Все на бегу у тебя!

Маша кивнула головой, выхватила у деда полную кружку чая, отпила. Кипяток обжёг язык, на глаза набежали слезы. Пот моментально выступил над верхней губой и на висках.

— Не, не лезет. Жарко ведь… — покачала головой, отставляя от себя обжигающую пальцы кружку.

— Целый день ведь голодная будешь! — недовольно покачал головой дед.

— Я в универе что-нибудь перехвачу. Ну, все… Я побежала!

— Удачи!

— Спасибо! — уже практически из-за двери прокричала Мура.

Ей оставалось сдать всего пару зачетов и один экзамен. И все — свобода. Пожалуй, впервые Машу радовал не сам факт окончания сессии, а то, что случится после. Она уже прокручивала в голове, как выйдет на работу к Самохину, как они бок о бок будут трудиться, обмениваясь только им понятными взглядами и жаркими поцелуями. А потом еще эта командировка… Интересно, у них будут разные номера? Наверное, да. Сплетни им совершенно ни к чему. А ведь так хотелось, чтобы уже свершилось… главное.

— Привет!

— Привет, Сев. Как ты?

Удивительно, но сейчас Богатырев не вызывал в ней абсолютно никаких эмоций. Все, что случилось когда-то, теперь покрылось толстым слоем пепла. Возможно, это был пепел ее самой. Прежней. Наивной и глупой. Той, вместе с которой растворились и ее чувства к Севе. Испарились, словно их не было вовсе.

Обида ушла, и за ней, как привязанная, подалась прочь из сердца боль.

— Неплохо, — обаятельно улыбнулся парень, — вчера накидал новый трек… Хочу доработать его нормально… Что-то мне подсказывает, что он может неплохо выстрелить.

— Оу, круто. Рада за тебя.

— Хочешь послушать?

— Эээ…

— Или на студии зачекиниться?

— Ну, у меня работа, а тут еще сессия…

— Да брось! Посмотришь, как мы делаем ветер!

Сева снова улыбнулся, но теперь его улыбка была какой-то наигранной и нервной. И хаотичные движения пальцев, которыми он теребил собственный пирсинг в брови — выдавали эту нервозность с головой.

— Нет, Сев… Я, правда, не могу.

Богатырев разозлился. Её едва не снесло волнами ярости, расходящимися от его мощного тела, подобно кругам на воде.

— Ну, конечно! — фыркнул он. — С х*я ли тебе с ампутантом мутить?

Маша вздрогнула. Заправила волосы за ухо, не совсем понимая, что здесь можно сказать. Оправдываться? Ну, не глупо ли?

— Знаешь, Сев… Ты, по меньшей мере, несправедлив. Мне нет дела до того, есть ли у тебя ноги…

— Срань собачья!

— Да брось! Считаешь, что вправе мне что-то предъявлять? — Маша тоже начала заводиться.

— Считаю! Все вы одинаковые! Лживые…

— Ты, правда, думаешь, что я буду всё это слушать?! Да ты лицемер, каких свет не видывал! Что ты мне пытаешься вкатить? Что я должна была любить тебя все эти годы только потому, что с тобой случилось все это дер*мо? Не много ли ты на себя берешь, после всего, что сделал? Смешно, гребаный ты праведник! Ты на себя-то давно в зеркало смотрел? Ты вообще, когда обо мне вспомнил, Сева? Когда без ног остался?! Ты, прошлый… Ты ведь даже не смотрел в мою сторону. Я тебе, здоровому, на хрен не была нужна! У тебя покруче бл*ди водились. Где они теперь, Сева?! Нету?

— А ты отрастила коготки, — изучая Муру, как некую диковинку, констатировал Всеволод.

— У меня были хорошие учителя.

Он хмыкнул. Отвернулся ненадолго, и снова пришпилил девушку взглядом. Одновременно пошарил в карманах в поиске сигарет. Выбил одну, вставил в уголок рта, чиркнул зажигалкой. Струйка дыма поднялась вверх — погода стояла безветренная.

— Как думаешь, куда спешил, когда случилась авария? — Сева сощурился и глубоко затянулся.

— Куда? — моргнула Мура.

— Ага. Куда, мать его, я так гнал?

— Понятия не имею.

— Я к тебе ехал, дура. Как узнал, что ты вскрылась, так сразу и сорвался…

Он курил. А Маша стояла оглушенная. На самом деле она никогда не задавалась вопросом, куда Сева направлялся в тот день. Не считала, что это важно. Да и вообще… Мало ли, что взбредет в голову человеку под кайфом? Почему-то она нисколько не сомневалась, что в момент аварии Богатырев находился под воздействием наркоты. Она была наивная, но не глупая. Дошла, что в их единственный вечер Богатырев и ее опоил. Не поняла только, зачем. Она бы и без всяких допингов позволила ему… А, черт!

— Я не знала… — прошептала она.

— Теперь знаешь! Что-нибудь поменялось?

— В каком плане? — тупила Мура.

— В плане нас с тобой, — Сева щелчком отбросил окурок и, наступив на него носком, вдавил в плавящийся от жары асфальт.

Маша покачала головой:

— Ничего, Сева. Я… у меня есть любимый мужчина. У нас… все хорошо. Так что… Я могу тебе предложить только дружбу.