Не ты

Выяснив все, что ей было нужно, Маша вернулась на свое место и заставила себя сосредоточиться на работе. После того, как Мура разобралась, куда исчез начальник, ей стало как-то спокойнее. Жаль, конечно, что все планы его увидеть пошли прахом, но… Работа есть работа. Самохин — в первую очередь бизнесмен. И ей вполне по силам хоть немного ему помочь в этом нелегком деле. Мозг это понимал, а сердце все равно сжималась от тоски и острого, болезненного сожаления. Маша скучала по Самохину. Под конец рабочего дня даже забила в телефон его личный номер, который отыскала в контактах Людмилы Анатольевны.

Домой пришла практически в десять. Уставшая и разбитая. Дед дремал в своей комнате под звуки включенного телевизора, который ни в коем случае нельзя было выключать, чтобы его не разбудить. Маша мягко улыбнулась и тихонько прошла по коридору. Быстрый душ — и в кровать. После такого тяжелого дня прохладные хлопковые простыни — почти что рай. Мура прикрыла глаза и покосилась на молчащий телефон. Открыла телефонную книгу и уставилась на номер Самохина. Позвонить или… Нет! Не может она так себя навязывать. Приедет — и все встанет на свои места. А пока… остается только мечтать о нем.

Маша долго не могла уснуть. То проваливалась в какое-то полузабытье, то вновь выскальзывала на поверхность. Ее сны напоминали обрывки папиросной бумаги. Они были легкими и прозрачными… Ей снился Самохин.

Глава 10

Самохин вернулся только в четверг. За три дня, прошедших с их последней встречи, Маша едва не рехнулась. То, что между ними случилось еще до отъезда Димы, сейчас ей казалось чем-то нереальным. Будто бы и не было ничего. Так, приснилось…

В голове Муры все смешалось. Она прокручивала в мыслях их единственный вечер, перебирала в памяти каждый его взгляд, каждую улыбку, цеплялась за эти воспоминания, как за буйки, но ее все сильнее закручивала пучина сомнений. Неужели поторопилась?

— Привет, Маш…

— Привет, Сев.

От нервов и недосыпа Мура выглядела, как черте что. Но ее это абсолютно не парило.

— Что-то совсем тебя сессия доконала, — совсем не по-джентльменски правдиво заметил Сева.

— А ты, я смотрю, бодрячком, — попыталась отвести разговор от своей скромной персоны Мура. Богатырев кивнул, принимая правила игры.

— Помнишь трек, о котором я тебе говорил?

— Новый?

— Угу… Мы тут записались наконец-то, замутили годный мастеринг1, хочешь послушать?

Наверное, перед последним экзаменом, ей бы следовало заняться чем-то другим, например, прочитать билеты, на которые Мура тупо забила. Но она так устала, что в ответ на предложение Севы только кивнула головой. Он криво улыбнулся, чуть ниже опустил плоский козырек кепки, достал телефон. Всунул коннектор в разъем и протянул Маше одно «ухо». Она подошла поближе, неловко забрала наушник, подняв на Севу неуверенный взгляд. Мура теперь часто думала о том, как бы сложились их жизни, если бы не та катастрофа. Или… если бы она не вскрылась. Что стало точкой невозврата? Авария Севы… или её вскрытые вены? Сглотнула…

— Готова?

— Угу…

В уши ударяет бит. Хороший, качественный, атмосферный, с интересным флоу2, но цепляет не он, а текст. Рваный, агрессивный… с крутейшими пробежками3. Ей прямо в сердце падают эти злые слова. Резонируют с ее настроением. Невольно Мура начинает качать головой в такт, прикрывает глаза, растворяясь в его хриплом голосе.

— Ну, как?

Мура поднимает веки и не сразу находится с ответом.

— Мне понравились твои пробежки… И вот эти слова… «Держи друзей близко, а врагов еще ближе, мы останемся бесполезными, даже если выживем…»4- Это… Не знаю. Очень сильно, Сева.

Сильно! Созвучно с тем, что она чувствует сейчас, да и вообще по жизни, наверное, на все сто процентов. И если бы Мура сама могла написать трек, то вряд ли бы передала лучше то, что чувствует. А чувствовала она себя снова, как и два года назад, бесполезной и никому не нужной. Вот такое вот дежа вю.

Сева протянул руку и аккуратно извлек бочку наушника из ее уха. Он не улыбался больше. Смотрел серьезно и как-то так…

— Кто же тебя обидел, девочка?

Мура моргнула. Покачала головой. Ему и даром ее дерьмо не нужно. Никому не нужно, собственно. Иллюзия близости, иллюзия общности. Но глубоко внутри — каждый сам по себе.

— Я в порядке, — неуверенно выдавила из себя.

— А знаешь… Может, все-таки придешь меня послушать?

— Куда?

— Мы мутим небольшой концерт в клубе у Лесли. В пятницу. Придешь? В качестве дружеской поддержки, — добавил зачем-то Сева и улыбнулся.

— Я не знаю… Не могу обещать. У меня…

— Любимый человек?

— И это тоже.

— Так приходи с ним!

— Эээ… Не думаю, что он любит такую музыку.

— Но ты ведь любишь?

Маша пожала плечами:

— Не могу обещать, Сев. Давай ближе к вечеру пятницы определимся.

— Ок. Давай свой номер… Спишемся.

Вот так у нее и появился номер Богатырева. Совершенно нежданно и негаданно. Впрочем, особого значения Мура этому событию не придала. Ей нужно было сдать экзамен, и попасть в офис, где она, наконец, увидит Самохина. Может быть, тогда все вернется на круги своя? И тоска разожмет свои удушающие тиски на ее легковерном сердце…