Не убежать от искушения

— Я должен позвонить господину Сантосу, — сказал Янис, когда Милли села на пластмассовый стул в зале ожидания больницы. Милли не говорила ему об этом лично, но, само собой, помощник Алекса знал про их разрыв. — Господин Сантос должен знать.

«Но захочет ли он знать?» — спросила себя Милли. Прошло три недели, а Алекс не позвонил ей ни разу.

Ни разу.

Все эти дни настроение Милли сменялось одно на другое. Сначала она корила себя за то, что не призналась Алексу в своих чувствах к нему. А затем убеждала себя, что их разрыв был правильным решением. Алексу не нужно то, чего хочет она. Это было ясно уже тогда, когда они обсуждали бездушные, циничные условия их брачного контракта. Чего же еще она могла ожидать?

Но теперь Милли думала только о ребенке. О ценном малыше, таком маленьком и беззащитном. Который живет внутри ее.

«Прошу тебя, малыш, все будет хорошо»…

Не прошло и минуты, как Янис вернулся. Его лицо было по‑прежнему мрачным, и он избегал смотреть Милли в глаза.

— Господин Сантос выслал скорую воздушную помощь. Тебя доставят в Афины.

— Что? Но…

— Там лучше условия для женщин в положении, — объяснил Янис. — Многие женщины в подобных случаях летают отсюда в столицу. — Он сжал руку Милли в своей. — Все будет хорошо, Милли.

Но Милли в этом сильно сомневалась. Может, это глупо, но ей было обидно, что Алекс отправил ей скорую, но не приехал сам. Ему действительно нет до нее дела. Ему важен лишь его наследник, а на Милли ему плевать.

«Прошу тебя, малыш, все будет хорошо»…

Короткий перелет в афинскую больницу был самым одиноким и страшным в жизни Милли. Схватки продолжались, кровотечение тоже. А вместе с ними нагнетался внутренний ужас. Янис не смог вылететь с Милли, так как вертолет мог принять лишь одного пациента. Каждую секунду часового перелета Милли чувствовала себя одной во всей вселенной.

Ужасное чувство одиночества преследовало ее и в афинской больнице. После ряда первичных проверок ее направили на ультразвук. Несколько медбратьев и сестер немного говорили по‑английски, но все же Милли не могла понять, они успокаивают ее или предупреждают о чем‑то. А ее познаний в греческом не хватало, чтобы понять, что же с ней все‑таки случилось.

Поэтому результатов сканирования Милли ждала в полном неведении. Она даже не знала, жив ли ребенок внутри ее. И в эти жуткие минуты ей так не хватало Алекса. Какой же она была глупой и упрямой. В тот злополучный вечер, улетая из Рима, Милли была уверена, что поступает правильно. Но сейчас, совсем одна в такой ситуации, она изменила свое мнение.

Там, в Риме, она просто струсила. А нужно было быть смелее. Нужно было набраться смелости и признаться Алексу в любви. Пусть даже продолжил бы держать ее на расстоянии. А темные страницы его прошлого не имели для нее никакого значения. Милли должна была обнять его изо всех сил, нежно поцеловать его шрамы и пообещать, что ее любовь исцелит их обоих. Если бы она поступила так, то не сидела бы сейчас здесь в чужом городе совсем одна. Может, Алекс ответил бы ей взаимностью. Может, он нашел бы в себе смелость признаться в том, что чувствовал к ней.

Но Милли пошла на поводу у своей гордости и уехала. Сколько же ошибок в жизни совершается на эмоциях.

Милли сидела в стерильной больничной тишине и боялась. Ей было страшно не только за будущее ее и ребенка. Она боялась, что было слишком поздно. Что Алекс даже не приедет ее навестить. За это время он ни разу ей не позвонил. Даже чтобы спросить, как там его собственный ребенок. Если и был момент, когда Алексу было не все равно, то теперь это время ушло.

— Где моя жена? — спросил грубый хрипловатый голос с оттенком власти и угрозы.

Глаза секретаря округлились, когда она увидела надвигающегося на нее широкоплечего мужчину.

— Ваша фамилия, господин?..

— Александро Сантос. — Алекс видел, как секретарь смотрела на его шрамы. Но сейчас ему было плевать. — Мою жену зовут Милли Сантос. Ее доставили сюда на вертолете с подозрением на выкидыш. — Эти слова дались ему с трудом. Да что там, он готов был зарыдать от обиды. — Проводите меня к ней сейчас же.

Прошло чуть больше часа с момента, как ему позвонил Янис с шокирующими новостями. Милли упала на дороге, и ее беременность под угрозой. И весь этот час Алекс чувствовал себя как на горящих углях. Как он мог опять предать близкого человека? Он снова ушел оттуда, где кто‑то нуждался в нем больше всего. Ни за что на свете нельзя было отпускать Милли одну на Наксос. Но раз уж так случилось, он мог ей хотя бы позвонить. А теперь…

Если что‑то случится с ребенком… с их общим ребенком… он уже себя не простит.

— Госпожа Сантос в кабинете УЗИ, — сказала секретарь. — Если пойдете налево…

Алекс ринулся по коридору, не дослушав маршрут. С до боли сжатыми кулаками и рвущимся из груди сердцем. В этот раз должно получиться. В этот раз все не может закончиться трагедией и отчаянием. В этот раз…