Не убий: Повести; На ловца и зверь бежит: Рассказы

— Доигрался, — сердито прошипела старуха и погрозила костлявым кулаком Михайлову, — где это видано, чтобы мужик бабье платье носил.

— А часто Михайлов так одевался? — спросил ее Туманов.

— Я-то видала раза два всего, а по разговорам — часто. Так разве ж его уследишь. Он как шмыргнет из двери и прямо на улицу. А вот мужиков водил много, все молодые, красивые.

— Ну, и как?

— Что как? Все тихо было, но разок другой пошумят. Не поймешь, из-за чего… А на утро, глядишь, он-то, — кивнула она на соседа, — с фингалом. Эх, Шурка, что же ты наделал!

— Тихоновна, я тебя не обижал, правда? Ты мне потом организуй передачу.

Старуха поохала и согласно закивала головой:

— Да чего уж там. Чай, люди мы.

Скрипнула дверь, в комнату заглянула любопытная детская рожица, но встретив грозный взгляд Шевченко, исчезла. Следователь раскрыл планшет, приладил его на колени и приготовился писать протокол обыска:

— Михайлов, рассказывайте, чьи это вещи?

— Подарки, мои, стало быть, чьи же еще.

В углу возмущенно засопел дворник, соседка опять забормотала.

— А зачем вам столько часов? Сколько их здесь — пять. Так зачем столько?

— Не отказываться же от подарка. Думал, продам, да не успел.

— У вас обнаружено три парика, женские платья, туфли. Объясните, как использовали эту бутафорию?

Михайлов вдохновенно стал рассказывать о своих «женских» похождениях, ему льстило изумленное внимание слушателей. Сцены с переодеванием он описывал с наибольшим воодушевлением, подробно объясняя, в каком виде и у каких мужчин он пользовался наибольшим успехом. Насытившись излияниями Михайлова, следователь прервал его, спросив, откуда у него часы «Лонжин».

Легкая тень пробежала по лицу арестованного, и он быстро ответил, что их подарил один мужик, недавно, недели две назад, инженер, зовут то ли Виктор, то ли Владимир.

Через два дня Иван Бородулин был вызван в Управление милиции. На столе следователя лежали три пары часов «Лонжин». Свои часы он узнал сразу и обрадовался:

— Они! Мои. Смотрите, на корпусе снизу зазубрина, ударился в прошлом году рукой о стальную переборку.

Эта примета совпадала с тем, что он написал в своем заявлении о совершенном на него нападении.

— А что, Шуру нашли?

— Сейчас предъявим вам ее на опознание.

В соседней комнате сидели три женщины: две шатенки и одна брюнетка, крупного телосложения, все с короткими прическами. Как только Бородулин увидел их, сразу же показал на Михайлова:

— Вот она, Шура, только у нее нет «мушки» на щеке.

— Назовите себя, — приказал следователь.

Шура, назвавшаяся Александром Михайловым, вызвала у Бородулина реакцию не менее экспансивную, чем у Нестерова Васи. Пришлось на всякий случай мощному инспектору Шевченко встать между потерпевшим и преступником.

На вопрос следователя, признает ли Михайлов разбойное нападение на Бородулина, он буднично ответил:

— Признаю. Пострадавший есть, часы его, чего же отрицать.

— Так, может, вы расскажите и о других подобных преступлениях?

— Только в присутствии пострадавших, если они, конечно, имеются.

— Правильно мы вас поняли, что вы будете признавать только то, что доказано?

— Совершенно верно, — Михайлов был спокоен, по крайней мере внешне, — зачем признаваться в том, что пока неизвестно.

— А есть в чем признаваться? — с иронией спросил инспектор.

— Как сказать… — уклонился от прямого ответа Михайлов.

— И, все-таки, следствие предоставляет вам возможность раскаяться и честно рассказать обо всех эпизодах ваших преступлений. Взвесьте все, Михайлов. Вещественных доказательств много, хозяева вещей найдутся. Зачем же так упорно отрицать то, что не сейчас, так в ближайшее время будет установлено? Глупо! — убежденно закончил Туманов.

Михайлов молчал. Ему было все равно, как решится его будущее. Впереди тюрьма и на многие годы. Все эти люди были так далеки от него: вежливый следователь, суровый инспектор угрозыска, любвеобильный Вася и мужлан Бородулин. Александр не раз думал над одним и тем же неразрешимым вопросом: почему он не такой, как все, за что его наказала судьба? С одной стороны, он не считал пороком свое патологическое влечение к мужчинам, но, с другой стороны, четко осознавал, что в глазах общества его действия постыдны. Знал и о том, что его занятие уголовно наказуемо, но не прекращал его, а наоборот, расширял круг знакомств, поддерживая все более частые связи. В последнее время он, к тому же, пристрастился к спиртному, так как, спаивая партнеров, Михайлов и сам втягивался в пьянство. На все это нужно было много денег, и однажды Александр разработал план добычи их путем нападения на ищущих приключений мужчин. Так он стал носить при себе небольшой, но увесистый молоток.