Не убояться зла

В углу у колонны, меж выходом на опоясывающий дворец балкон и большой картиной работы древнего, безвестного эльфийского художника, зыбкой рябью перетекала тень. Каждый, скользнув по ней взглядом, не мог не оценить диспозицию — отсюда просматривалась, а при нужде и простреливалась вся зала, обе смежные комнаты для угощения и выходы.

На посту, волчара — мельком подумал принц, закончив очередной танец со своей сегодня просто очаровательно выглядящей супругой и, будучи волшебником, без труда заметив стоящего на посту Valle. Тот воспользовался частичным вариантом заклинания невидимости. Вроде и не бросается в глаза маг, но в то же время одним своим ненавязчивым присутствием как бы предупреждает — ежели кто рыпнется или только удумает чего нехорошее, меры сразу будут приняты, и нешутейные.

Valle стоял себе тихонько в уголочке, привычно отслеживая возможные источники напряженности. Но сам был занят весьма прозаической и далекой от службы мыслью — а не удастся ли организовать с помощью нехитрого заклинания подобие вытяжной трубы да закурить свою трубочку. Однако ж мысль о том, что запах табака может достичь обоняния некоторых мелькающих поблизости дам, все-таки останавливала.

Он посмотрел на молодого человека, остановившегося возле него. Порывшись в памяти, признал младшего принца — Густава. Но, будучи почти невидимым да к тому же при исполнении, склонить шею в поклоне даже не подумал, втайне забавляясь эдакой ситуацией.

— Барон Valle? — неуверенно произнес принц, шаря взглядом по тому месту, где невидимый собеседник подпирал колонну.

— Да, ваше высочество. — волшебник чуть внимательнее осмотрел собеседника. Отметил явную расстроенность чувств и — о диво! — расстегнутую в нарушение всех и вся правил приличия верхнюю пуговку камзола.

— Мне надо с вами поговорить. Очень. — принц, коему едва минуло восемнадцать, произнес последнее слово с еле заметным нажимом.

Краем глаза не выпуская из поля зрения крепко подгулявшую компанию у столиков для игры в вист и кое-какие еще детали окружающей обстановки, Valle как можно более официальным тоном ответил, не ломая себе голову прежде времени.

— Ваше высочество, через квадранс меня сменят, и я в полном вашем распоряжении.

Принц дернул щекой, но сдержался.

— Хорошо. Я буду у полуденного балкона. — и удалился, не обращая внимания на несколько недоуменных взглядов.

Спустя некоторое время к колонне, полностью отгородившись от любопытных взглядов, подошел Жан де Лефок. Маг огня поздоровался, но от него так аппетитно пахнуло хорошим вином и амстерским яблочным табаком, что молодой чернокнижник едва пересилил возникшую в скулах аппетитную судорогу.

— На что-нибудь стоит обращать особое внимание?

Valle принялся перечислять, указывая взглядом или рукой.

— Арбалетчик на краю левой галереи что-то нервничает. Может, молодой, а может и еще чего. У графа Саймона нечто магическое под одеждой. Буйная компания вон, разгулялась — того и гляди, учудят чего… а так все тихо.

Последних огневик едва удостоил взглядом, но тем не менее кивнул в знак того, что понял.

Пост сдан. Пост принят.

Успев перехватить у столов лакея с подносом всякой всячины, а также пару бокалов — ясное дело, не пустых — Valle уже без магического прикрытия, дожевывая на ходу, продефилировал в южную часть дворца. Тут было почти пусто, лишь кое-где прохаживались редкие группы беседующих да иногда шуршали из темных закоулков пышные юбки дам под нетерпеливыми руками кавалеров.

Он обнаружил молодого принца смотрящим сквозь огромное окно на звезды. Тот обернулся на звук нарочито чуть более громких шагов, еле заметно смутился.

— Мы можем побеседовать… приватно?

Барон пару мигов обдумывал ситуацию, затем укутал обоих плащом невидимости. Открыв дверь на балкон, жестом пригласил высокопоставленного собеседника наружу. Выйдя следом и сам, озаботился аурой теплого воздуха для обоих, а сверху накрыл сферой тишины. По правде говоря, любой маг, буде ему приспичило выйти на балкон, заприметил бы этакие недвусмысленные меры предосторожности, но — все мало-мальски сильные несли стражу в большой зале и возле его величества Императора.

Чуть более бледный, чем обычно, принц стал рассказывать, запинаясь и иногда деликатно понижая голос.

Valle слушал, с наслаждением потягивая трубку, старую как мир историю о любви принца и красотки из низов. И только упоминание о необычных устремлениях новоявленной Золушки вывели его из состояния благодушности и заставили насторожиться.

— …Понимаете, сначала я не обращал внимания — думал, обычная женская болтовня, но теперь вижу — это не ее мысли…

Ах ты засранец — без малейшего почтения к члену Императорской фамилии подумал барон, — Это откуда ж тебе знать, что такое обычная женская болтовня?…

Однако дальнейший рассказ принца заставил его призадуматься. Это что ж выходит — лялька, пусть и симпатичная, потихоньку толкает Густава на конфронтацию, а там и до бунта недалече? Захват власти, пусть и другим членом фамилии?