Не убоюсь я зла

— Я сказала ему, чтобы он пришел через две недели. Тогда вы сможете продемонстрировать ему все, чему вы научились. Напомнить ему?

— О, Джоанна! Вы снова меня дразните. Неужели вы думаете, что я смогу делать это без вашей помощи всего через две недели?

— Я знаю, что сможете. Но не в одежде и не в чулках. Но если вы будете краснеть и робеть, то мне лучше не напоминать дорогому доктору.

— Хм… похоже, он здорово целуется. Но Пауль не одобрит.

— Чего он не одобрит? То, что вы демонстрируете доктору, как хорошо вы владеете своим телом? Или то, что вы целуете доктора? Или то, к чему может привести поцелуй? И откуда Паулю все это знать, если вы ему не скажете?

(— Босс, вы развращаете современную молодежь.

— Яйца курицу не учат, Юнис. Этот Пауль либо не хочет на ней жениться, либо не может, потому что уже женат. В любом случае он не имеет права ее монополизировать. Как вы сами заметили, секс — вовсе не спорт, а способ быть счастливым.)

— Хм… В любом случае доктор не станет меня целовать. Он даже не догадывается, что я женского пола.

— Ни за что этому не поверю. Ни вы, ни он не глупы. Он поцелует вас, если я предложу ему сделать это в качестве знака восхищения великолепным выступлением. У вас будет две недели, чтобы решиться. А сейчас я должна выйти к моему дорогому Джейку.

Глава 13

— С разрешения высокого суда истцы хотят привлечь внимание к тому факту, что для этого нет достаточных оснований. Это дело касается Иоганна Себастьяна Баха Смита, который является дедом четырех истцов, и вопроса о его дееспособности… но адвокатская группа даже не знает, присутствует ли он на этом заседании.

— Требую порядка! Сейчас же прекратите шум. Или я прикажу очистить зал. Адвокат, вы утверждаете, что эта молодая леди, на которую я указываю, не является Иоганном Себастьяном Бахом Смитом?

— Ваша честь, я ничего не утверждаю. Я лишь хочу заметить, что в наших документах нет ничего подтверждающего, что персона, на которую указал судья, является Иоганном Себастьяном Бахом Смитом, и вопрос о его дееспособности не может быть рассмотрен до тех пор, пока у нас не будет доказательства, подтверждающего его личность.

— Адвокат пытается учить суд правосудию?

— Ни в коем случае!

— Но ваша речь прозвучала именно так. Позволю себе напомнить адвокату, что суд вершит правосудие и его процедуры определяются законом.

— Конечно, ваша честь. И поверьте, я вовсе не хотел никого поучать.

— Вы были на одну шестнадцатую дюйма от этого. Смотрите, чтобы этого больше не повторялось, иначе я обвиню вас в неуважении к суду.

— Да, ваша честь.

— …поскольку я устал от поведения почти половины присутствующих и, по крайней мере, от девяноста процентов репортеров, я приказываю бейлифу очистить помещение. Эвелин, берите свой взвод и быстро освободите зал от этого сброда… а если при этом ненароком разобьете одну-другую видеокамеру, невелика беда. Адвокаты, истцы, опекун и его подопечная… предполагаемая подопечная, так и запишите в протокол, подождут в моих апартаментах, пока зал не очистят от этого тупого быдла.

— Джейк, это так весело! Я — это не я. Значит, я совершенно без денег и свободна как птица. Вам придется жениться на мне и спасти от богадельни.

— Иоганн, не порите чушь! Все это очень серьезно.

— Джейк, я просто отказываюсь смотреть на это серьезно. Если я — не я, значит я мертв. Я отдал бы все свое состояние, чтобы посмотреть на любящих отпрысков, когда будет зачитываться мое завещание, и они узнают, что им досталась чисто символическая сумма, которая к тому же даже не освобождена от налога. Джейк, каждый богач хочет услышать, как зачитывается его завещание… а мне вполне может представиться такой шанс.

— Хм. Если следовать их логике, то Юнис имеет право присутствовать на зачтении завещания. Помните этот параграф: «Все те, кто, хотя и не названы поименно, но состоят у меня в штате, после моей кончины…»

— Не могу сказать, что помню, но если вы так его написали, то он там.

— Он там. Если вы не Иоганн, то вы Юнис. Здесь либо одно, либо другое.

(— Нет! И то и другое!

— Юнис, это будет весело!

— Я тоже так думаю, босс!)

Выбранная судьей Мак-Кемпбеллом часть его апартаментов оказалась удобной гостиной. Войдя в нее, он посмотрел вокруг себя.

— М-м-м… Джейк, Нед, мисс Смит, Алек, миссис Севард, миссис Фрабиш… а вы — миссис Крамптон, не так ли? Миссис Лопес. Паркинсон, а вы-то какого черта сюда приперлись?

— Дружеское любопытство, ваша честь.

— Вы не друг этого суда, вам здесь не место.

— Но…

— Вы сами выйдете или предпочитаете, чтобы вас вышвырнули?

Паркинсон предпочел выйти сам. Когда дверь за ним закрылась, судья сказал:

— Сперлинг, установите этот аппарат так, чтобы я мог записывать, когда захочу, и можете быть свободны. Алек, вы, похоже, настроены мне возразить,

— Я? Ну что вы, судья!

— Хорошо. В этом дурацком деле нам придется пробираться сквозь густой туман, и ваши возражения не помогут разогнать его. — Судья подошел к бару.

— Алек? Вам джин и тоник, как обычно?

— Спасибо, судья.