Не учите меня жить!

— Отлично, — с энтузиазмом продолжала я, — так вот, в пиццерии у Гаса не было денег — ну да, разумеется, не было, потому что их не было ни накануне, ни в тот день раньше, и, хоть он и очень одаренный человек, не думаю, чтобы в числе его талантов наблюдалась алхимия…

— И потому тебе пришлось платить за себя и за него.

— Именно. Гас выпил бутылок десять «Перони» и…

— Десять бутылок вина!

— Успокойся, — сказала я. — Меня это в принципе совершенно не напрягает, к тому же «Перони» — вино очень легкое, но и за него надо платить.

— А у тебя не возникает ощущения, что он тебя использует? — искоса глядя на меня, спросил Дэннис.

Эта мысль посетила меня еще днем, когда мы сидели в пабе, и я страшно расстроилась, потому что больше всего боюсь, что меня сочтут идиоткой и будут водить за нос.

Но ссоры из-за денег я ненавижу. Они напоминают мне о детстве, о том, как мама с красным, искаженным лицом кричала на папу. Никогда не буду так себя вести.

— Нет, Дэннис, не возникает, потому что в ресторане он говорил мне такие чудесные вещи…

— И за это не жаль десяти бутылок вина?

— Ничуть.

— Что ж, послушаем.

— Он взял меня за руку, — медленно начала я, стараясь создать нужное настроение, — и сказал серьезно-серьезно: «Люси, я очень тебе благодарен». А потом сказал: «Ненавижу сидеть без денег, Люси, — внимание, Дэннис, — особенно когда встречаю такую девушку, как ты». Как тебе такое заявление, а?

— Что он имел в виду?

— Он сказал, что я прекрасна, как богиня, и меня нужно водить в самые шикарные места и дарить мне самые красивые вещи.

— Вот только от него ты их не дождешься.

Дэннис умеет быть очень грубым.

— Заткнись, — рассердилась я. — Он сказал, что мечтает водить меня по дорогим ресторанам, покупать мне цветы и шоколадные конфеты, и норковые манто, и встроенные кухни, и электроножи, и эти маленькие пылесосы, которыми можно чистить мягкую мебель, и все, чего моя душа пожелает.

— А чего желает твоя душа? — вкрадчиво спросил Дэннис.

— Она желает Гаса.

— По-моему, мы говорим уже не о душе.

— Какой же ты пошляк! Ты вообще когда-нибудь думаешь о чем-то, кроме секса?

— Нет. А еще что он говорил?

— Что маленькими пылесосами очень здорово убирать из карманов пальто всякую труху.

— Хорош, — фыркнул Дэннис. — Просто чудо как хорош, принц, да и только. Электроножи, пылесосы и норковые манто, с ума сойти!

Но он не знал и половины, а мне не хотелось рассказывать дальше. Мне не нужны были его злобные комментарии, я жаждала сопереживания и дружеской радости, соответствующей моему настроению.

Дело в том, что с этого момента наш с Гасом разговор несколько запутался, если не сказать — зашел в тупик.

— Ты любишь цветы? — спросил он меня.

А я ответила:

— Да, люблю, цветы — это чудесно, но я и без них живу полноценной жизнью.

— А шоколад? — спросил он.

— Да, шоколад люблю ужасно, но недостатка в нем не испытываю.

— Не испытываешь? Интересно! — Он озабоченно нахмурился и, кажется, впал в глубокое уныние. — А чего я, собственно, ожидал? — скорбно произнес он после недолгой паузы. — Да еще от такой красивой женщины, как ты. Хватило же ума подумать, что могу быть единственным в твоей жизни мужчиной! Скажу, не тая, Люси: меня предупреждали. Предупреждали неоднократно, желая мне только добра. Полегче с этой твоей гордостью, Гас, говорили мне. Но разве я слушал? О нет, нет и еще раз — нет! Надо мне было войти в тот смутный чертог и поверить, что у такой богини, как ты, найдется минутка для простого смертного. Когда, должно быть, плененные твоей красотой поклонники складывают к твоим стопам трепещущие сердца за один только благосклонный взгляд.

— Гас, прошу тебя, перестань. О чем ты вообще говоришь? Нет, нет, все в порядке, — сказала я официанту, прибежавшему на этот взрыв эмоций. — Нет, правда, ничего не надо, спасибо.

— Пока вы здесь, принесите мне еще одну такую же, — вмешался Гас, размахивая перед носом у официанта бутылкой «Перони» (то была, если не ошибаюсь, девятая). — Я, разумеется, говорю о вас, мисс Люси Богиня Салливан — надеюсь, действительно «мисс»?..

— Да.

— …и поклонники, что приносят тебе шоколад…

— Гас, у меня нет поклонников, которые приносят мне шоколад.

— Но ты ведь сама сказала…

— Я сказала, что не испытываю недостатка в шоколаде. Это правда. Но я сама его покупаю.

— Вот как, — медленно произнес он. — Покупаешь сама. Понятно…

— Вот и хорошо, — рассмеялась я. — Хорошо, что понятно.

— Независимая женщина, Люси, вот кто ты, оказывается, такая. Не хочешь быть никому ничем обязанной, и ты, безусловно, права. «Будь верен себе одному», примерно так всегда завещал мне наш общий друг Билли Шекспир.

— Прости, кому я не хочу быть обязанной?

— Поклонникам.

— Гас, никаких поклонников нет.

— Никаких?

— Ни одного. Во всяком случае, в данное время.

Я все-таки не хотела, чтобы он счел меня полной неудачницей.

— Но почему?!!

— Не знаю.

— Ты же красивая.

— Спасибо.

— Никогда прежде не слышал, чтобы близорукость была национальной особенностью англичан, но, похоже, так оно и есть. Это единственное объяснение, которое я могу найти.

— Еще раз спасибо.

— Перестань говорить «спасибо». Я серьезно.