Не удивительно, что Его называют Спасителем

Нельзя быть настолько хорошим, чтобы преодолеть вину.

Вам нужен Спаситель.

Откровение Господа

И хотя эта маленькая ферма была всего на расстоянии двух часов езды, по

времени она находилась минимум в прошлом столетии.

52

Меня пригласил туда мой друг Себастьян, чья ферма находилась в предместье

Марекa - придорожного городишки километрах в ста от Рио-де-Жанейро. Себастьяну

было 26 лет. Он работал на фабрике, посещал наш приход и изучал Библию. Высокий, неуклюжий, говоривший медленно, он не был похож на городских хлыщей. Честный и

простой он всегда был готов на улыбку, вероятно, считая, что так легче жить в

городских джунглях.

Я с радостью отнёсся к возможности побывать у бразильских крестьян. Однако не

знал, что вскоре получу урок веры.

Как только в зеркальце заднего обзора последний раз мелькнул Рио с его

отравляющей транспортной войной, я сразу же ощутил, как расслабляются мои

шейные мускулы. Маленький фольксваген-седан нырял и взбирался по живописной

дороге, петлявшей по холмам. Пейзаж не был похож на ландшафты Кентукки с его

чахлой растительностью. Всюду густая сочная зеленая трава, щедрые долины, веселые

склоны холмов с бесчисленными стадами пасущихся коров.

Вскоре мы съехали с дороги с четырехрядным движением на двухрядное, а после

полдюжины дорожных знаков «поверните направо» и «возьмите влево» въехали на

грязную дорогу с односторонним движением.

«Обычно я езжу автобусом, - объяснил Себастьян. - А этот кусок мне приходится

идти пешком». Легко сказать «кусок». По крайней мере ещё мили четыре мы

взбалтывали редко поднимаемую пыль сельской дороги, по пути обогнав молодого

парня, ведущего мула с двумя маслобойками. «То мой двоюродный брат, -

словоохотливо пояснил Себастьян. - Каждое утро на рассвете он привозит свежее

молоко». Узенькая дорога вела нас через мириады оттенков красок: белоствольные

эвкалиптовые деревья, стоящие, как свечки, на пироге темно-зеленого пастбища, бриллиантово-голубое бразильское небо, и холмы - от коричневато-красных до

красных.

«Остановитесь здесь», - было сказано мне, и я нажал на тормоз перед большими

деревянными воротами, подвешенными на два столба забора. «Подождите минутку, я

открою ворота».

Если я считал, что дорога, по которой мы только что ехали, маленькая, то та, которая вела нас от ворот к дому, была просто невидима. Я продолжал размышлять о

надобности джипа, когда мы вязли в траве, царапали крышу о кустарники, еле

передвигаясь между деревьями и, наконец, оказались на открытом участке, рядом со

старым оштукатуренным домом.

Нас поджидал отец Себастьяна, сеньор Хосе. Он выглядел не старше семидесяти с

небольшим. На глаза падала тень от старой соломенной шляпы. Увидев нас, он

улыбнулся беззубой улыбкой. У него была бочкообразная грудь и узкая талия. Жёсткие

и широкие ладони говорили о многих часах работы с тяпкой во время посадки. На его

плоских босых ступнях пятнами присохла земля.

«Хорошо, что приехали», - приветствовал он нас. И можно было быть уверенным, что он имел в виду именно это.

Их маленький дом воскресил в моей памяти картины Соединенных Штатов

времен Великой Депрессии, виденные мной когда-то. Керосиновые лампы -

электричества нет. Тазы и ведра для мытья посуды и чистой воды - водопровода нет.

Вдоль стен стояли долго служившие тяпки, лопаты и вилы - современных механизмов

нет. Кухня представляла собой отдельную хижину, пристроенную рядом с передней

53

дверью дома. Меня заинтересовала печь. Она была сложена из обожженного шлама, сформованного в длинные узкие бруски: четыре фута длиной и три фута высотой. По

центру плиты проходил четырех или пятидюймовый желоб, куда клали дрова.

Вездесущие горшки для приготовления бобов и риса стояли с двух сторон от горячего

желоба.

Я устал: сказывался долгий путь от Рио.

Сеньор Хосе взялся показать мне часть своего мира. Тридцать семь лет он пахал и

возделывал два акра земли, и было очевидно, что он знал на ней каждую ямку и

каждый бугорок.

«На этой земле я выкормил четырнадцать ртов», - улыбнулся он, указывая на

посадки салата-латука.

- Откуда ты, говоришь?

- Из США

- Чем занимаешься?

Я немножко рассказал о своей работе. Он не ответил, а повёл меня к маленькому

ручейку, где сел на валун и начал раздеваться.

- Будешь купаться, батя? - спросил подошедший Себастьян.

- Да, ведь суббота.

- Хорошо, увидимся в доме.

И Себастьян повёл меня назад через плантацию сахарного тростника, где срезал

стебель, зачистил его и дал мне кусок пожевать. Подойдя к дому, мы сели за

обеденный стол. Скамейки у стола были отполированы десятилетиями сидения на них.

Вскоре появился сеньор Хосе в чистых брюках, шляпа снята, волосы мокрые.

И хотя мы не виделись около получаса, он возобновил разговор как раз с того

места, на чём мы остановились (можно было подумать, что он всё это время

размышлял о нём).

- Миссионер, значит? Должно быть, твоя работа очень легкая.

- То есть как?

- У меня нет проблем с верой в Бога. Поскольку я вижу, что Он делает на моей

ферме год за годом, то верить очень легко.

Он ещё раз улыбнулся своей беззубой улыбкой и крикнул жене, чтобы принесла

бобов.