Не угаси лампадку!

В свидетельстве о рождении Валентина, полученном в Успенской церкви на Покровке, подчеркивается, что его мать, урожденная Струженцова «из дома Троицких». Это отмечалось потому, что бабушкиным дедом был благочинный протоиерей Александр Павлович Троицкий: он занимал самую высокую должность в церковной иерархии, до которой только мог дослужиться светский женатый человек, не принявший монашеского пострига, что-то вроде секретаря горкома партии Москвы, как говорила моя бабушка. Его женой была Вера Никитична Воскресенская, до сих пор на Новослободской сохранился их дом, находившийся рядом с храмом. Ещё до революции Александр Павлович подарил своей любимой старшей внучке от дочери Елизаветы, Верочке, дом в Успенском переулке и выдал её замуж за одаренного юношу, выпускника семинарии, желая сохранить за семьёй приход на Покровке – его многочисленные дети и внуки выбрали для своей деятельности светские профессии. Среди последних были и известный архитектор, и профессора консерватории и МИИТ-а, и юристы, и офицеры, но ни одного священника, что, впрочем, на любом поприще не мешало им оставаться глубоко верующими людьми.

Отцом Веры был священник Иван Иванович Струженцов, служивший вместе с Сергеем Александровичем Зверевым, её будущим мужем, в храме Космы и Домиана в Садовниках. Это была прелестная церковь, построенная ещё в 1625 г. в Нижней Садовничьей дворцовой слободе и окруженная садами, возделываемыми государевым садовником. Она находилась вблизи Москвы-реки, на Болотной площади, как раз напротив Кремля. После революции храм был ограблен и разрушен, сады уничтожены, а отца Веры расстреляли за оглашение на службе знаменитого воззвания патриарха Тихона. Все, кто знал его, говорили, что это был необыкновенно весёлый, добрый, умный и отзывчивый человек. Маленький Валентин никак не мог понять, куда же пропал его любимый дедушка.

Родню отца Вали несчастья тоже не обошли стороной. В Подмосковье убили дядю мальчика, священника Одинцовского района Александра Александровича Зверева: тогда с ожесточением вводили в жизнь знаменитое письмо Ленина, призывающее к убийству батюшек: «Чем больше число представителей реакционной буржуазии и реакционного духовенства нам удастся расстрелять, тем лучше». Прямо на станции, на глазах у пораженной публики, священника застрелили, обвинив в краже только что купленного им литра керосина. Это был настоящий народный пастырь, смелый и независимый, к которому с любыми трудностями обращались все окрестные жители, и он умел не только словом, но и делом постоять за них, что очень не нравилось местным властям. Сразу после его смерти храм был превращен в склад: если бы священник был жив, все окрестные прихожане встали бы вместе с ним на защиту церкви, вот его и прикончили.

Вскоре закрыли, а затем снесли и Успенскую церковь на Покровке, в которой много лет служили наши предки, последним настоятелем этого удивительного храма был Сергей Александрович Зверев, Валин отец, а мой дедушка, так он лишился дела, к которому готовился долгие годы. Наш дом находился рядом с храмом, бабушка говорила, что мы с братом седьмое поколение, рождённое в нём, это только если считать тех, кого она помнила лично или по рассказам.