Не уймусь, не свихнусь, не оглохну

Открылись сегодня в Малом театре «Нашествием». Цвет критики присутствовал. В конце даже что-то вроде оваций, но только вроде…

Нет, нет, все это мура! И пьеса дохлая, отжившая, и спектакль дохлый, и никакие кислородные подушки тут не помогут.

Мы с Гуркиным сидим в гримерке Соломиных.

«Качели» будем играть аж 12-го числа в Ленкоме (пьеса У. Гибсона «Двое на качелях»). Мы с Таней одиннадцать лет играли этот спектакль. Да, собственно, уже и не играли… Тот случай, когда текст неразличимо начинает принадлежать нам самим. Мы живем, меняемся, и вместе с нами, растворенная в нас, живет какой-то своей жизнью вся эта история. Настолько своей, что иногда застываешь на сцене, поражённый спектаклем, будто ребенком своим! И в глазах партнёра тоже читаешь изумленное — «Ого! Что это он сегодня?! Куда это он?!» И такая эйфория накатывает, так подстегивает! Нет уже никаких зрителей, никакой четвертой стены! Свобода! Счастье! Полет! В общем-то… «обыкновенный» театральный «наркотик». Ради него и топчешь годами просоленную актерским потом сцену, прощаешь театру все оплеухи, унижения… Потому что веришь — однажды выйдешь с любимым партнером на сцену, и случится «ЭТО».

Гады, не дали сыграть здесь «Наедине со всеми», пошлые перестраховщики. Ну да Бог им судья! (пьеса А. Гельмана «Наедине со всеми». Мы были первыми исполнителями этой пьесы. У МХАТа тогда еще не было «лита» (разрешения цензуры), мы же, стараниями М. Н. Ханжарова, получили так называемый «местный лит». Но увы…)

Уже первый час ночи. Завтра свободный день, впрочем, как и все остальные.

30 июня 82. Москва

Гастроли пролетели как один день. Много было встреч, много праздников…

Спектаклей много не посмотрели, но из виденного запомнится «Тартюф» во МХАТе в постановке Эфроса с Любшиным и Калягиным. Это фейерверк! Театр — в самом высоком смысле этого слова. Мы с Татьяной будто под весенним дождиком постояли. Еще одним праздником в душе останется экспозиция импрессионистов в музее Пушкина, не мечтал даже, что когда-нибудь увижу все это живьем и сразу, конечно, хилых моих эмоций не хватило, чтобы объять сердцем хоть часть увиденного, в большинстве случаев приходилось довольствоваться самим фактом личной встречи с великим мастером, и все же!..

Успех у театра необычайный, в чем-то и неожиданный, а в чем-то запрограммированный. Так или нет, но Москва выстроилась в очередь за «билетиками». Прием спектаклей потрясающий, овациям нет конца. Так же прошли и наши «Качели» в Ленкоме, при переаншлаге — в первом акте мы не блеснули, но во втором взяли все и выиграли. Потом было много цветов и аплодисментов.

После спектакля в гримерку приходило много людей. Посетил нас и Гельман. Познакомились наконец-то, говорил, что много слышал о нашем «Наедине», собирается все-таки приехать посмотреть осенью. Впечатление от него приятное, хотя встреча, конечно, была скоротечной, трудно делать выводы.

Вечер после спектакля провели у Светы Овчинниковой за приятным вечерним столом, в приятной компании.

Были встречи с начальством на разных уровнях: в Министерстве культуры СССР, ЦК профсоюзов культуры, Мин. культуры РСФСР.

Обсуждали спектакли ведущие критики, среди них Рыбаков, Смелянский, Куманьков (главный художник Малого), который произвел на нас большое впечатление. Общая оценка театра — чрезвычайно высокая.

Вот самолет тронулся, и невозможно стало писать. Летим в Днепр. Танюша уснула, идем на взлет.

15 июля. Москва (Внуково)

Гостили в Днепре неделю. Город Тане очень понравился. Повидались всей семьей, и мама, и папа приехали сюда — папа, правда, всего на два дня.

Не без приключений прилетели в Ростов. И здесь «отпускная жизнь» — для себя. С удовольствием работал в саду, рыбачил на Дону, гуляли с Таней там, и пролетели 10 дней.

С билетами летние сложности, поэтому ехали пассажирским Москва-Баку до Минвод и дальше электричкой.

Таня в Ессентуках в санатории «Анджиевском».

Я в «Нарзане». Мог ли когда предположить, что буду одним из «отдыхающих» в любимом некогда мною Кисловодске. Города, как и все на свете, стареют…

Настя встает на каблучки и выше меня. 13 лет, а выглядит совсем взрослой девушкой, с трудом понимаю, что это моя дочь. Сегодня идем с ней на кладбище к Зине…

Впереди еще 22 дня. Если бы не Настя, заскучал бы здесь, конечно. Плохой из меня курортник.

6 августа 82. Кисловодск

На этой самой скамейке когда-то сидел и писал стихи.

Дни пролетели. Попрощались вчера с Настей и сели в поезд на Ростов. Они с Таней очень подружились, и время мы провели замечательно, особенно на Ессентукском озере, в лодке…

В Ростове жара, духота, фрукты.