Не уймусь, не свихнусь, не оглохну

Время у меня идет очень бестолково. Досадно и голова болит от этого. Просто бешусь иной раз тихой злобой, ведь вот уже сорок лет скоро, а все живешь не так, как хотел бы, делаешь в основном не то, что хотел бы, и т. д. Я так прикинул, ну, может быть, процентов 10 из всего, чем приходится заниматься, лежит в русле моей внутренней необходимости. Все остальное тягостная лямка. Дома сейчас бываю совсем редко, т. е. ухожу утром, потом прихожу на обед, отдыхаю час и опять еду в театр.

Выпустил второй состав «Рядовых». Это все, конечно, на том же уровне. Исправить что-нибудь самостийно нет никакой возможности, а говорить на черное — белое и не нервировать артистов из воспитательных соображений — тоже противно.

Сегодня понедельник и у меня первый за долгое время выходной. С утра копаюсь в своих конспектах, пытаюсь что-то как-то выстроить во времени и пространстве. Сейчас пойду в библиотеку. Работы море — времени нет. И голова болит. И лень.

Пару репетиций с Изей было. Очень понимаю и язык, и энергию, и проч. Чтоб не сглазить, но… тут что-то, что не определить, вот чувствую что-то свое… интересно с ним будет работать… надеюсь.

Приезжали в театр Гульченко Виктор Владимирович и Гудкова Виолетта Вл., очень интересные и толковые ребята. Посмотрели 5 или 6 спектаклей. Хорошо пообщались. Отношение к нашему театру высочайшее, т. н. по самому большому счету. Наверное, на периферии сейчас нет равного (говорили о ростовской драме с ужасом). Было официальное обсуждение спектаклей с представителями обкома.

Особенно: «Вирджиния», «У войны…» и «Наедине со всеми».

«Мещан» тронули очень осторожно.

Ситуация складывается любопытно. Спектакли Тростянецкого уже не во многом, а можно сказать в основном, определяют лицо театра. Хватит ли у А.Ю. (да и еще при всех делах) духа понять, принять и т. д.? Сможет ли «красиво» прожить этот период? Нервничать немного уже начинает, кажется. Кто-то ему нашептал, будто я труппе заявил, что хочу учиться у Тростянецкого. И вот эта чушь для него показалась настолько серьезной, что позвонил «выяснить».

Трудно, все трудно.

17 декабря 1984 г.

1985

Событий много, писать некогда. Иногда дохожу просто до исступления. Ежедневно утро и вечер заняты. Отсутствие живого времени раздражает, приходится читать по ночам (до 3-х, 4-х), в результате не высыпаюсь.

На репетициях тоже пока не отрадно. Изя, по-моему, уже перепугался. Моисея В. снял с роли, стал просить, чтобы я не ехал на сессию (!) или хоть задержался на 15 дней до выпуска (!). Я, естественно, на корню, как говорится, отклонил эту мысль.

Долго думали, кого еще можно назначить на эту роль. Думали даже об Ицике. Ну вот. Теперь Кузнецов. Стараюсь «линять» с репетиций, чтобы хоть как-то почитать книжечки.

Вчера играли «Наедине», прошлым спектаклем Артур был недоволен, он и действительно шел как-то натужно, «через», вот ведь интересно, те же артисты, и такое же желание сыграть хорошо (а иначе и не бывает), и зал, и сцена, и все… Правда, зрители другие.

«Усвоить психологию импровизирующего актера — значит найти себя как художника».

«Все, что в мире актера принимает застывшую, неподвижную форму, уводит его от самой сущности его профессии — импровизации».

М. Чехов

27 января 1985 г.

Прочитал 2 книги Гуковского: «Пушкин и поэты-романтики» и «Реализм Гоголя». Что-то вроде потрясения… Как-то не задумывался, что наука, пусть даже о литературе, может нести в себе такой эмоционально-информационный поток и содержать в себе столько практически приложимого методологического материала.

Это очень правильно, что поступил учиться, пусть даже «на старости лет». Ставить спектакли я, наверное, мог бы уже несколько лет назад, имея за спиной достаточный практический опыт (и театральный, и жизненный). Однако все более прихожу к убеждению (впрочем, достаточно хрестоматийному на сегодняшний день), что режиссура — совершенно особая профессия, требующая, несомненно, «регулярных» знаний, кроме таких «мелочей», как талант и опыт. Так называемая актерская режиссура — эмпирична, стихийна, и зыбкость ее рано или поздно выявляется. Несколько удачных, может быть, примеров не убеждают в обратном. В конце концов институт — это постоянная, регулярная работа в определенном направлении. Значит, и движение, и целенаправленность.

Кроме режиссуры как таковой, как предмета, ремесла и проч., на первом месте — философия. Особенно методологический аспект ее (диалектика). Тут море возможностей (практических!!!). Без этого работать сегодня в театре немыслимо (серьезно работать).

Потом аналогии из смежных видов искусств (литература, ИЗО и т. д.). Собственно театр есть синтез всех видов искусства плюс еще чего-то… И чтобы получить объем, услышать ноту сегодняшнего дня — аналогии точных наук. Математика, кибернетика, ядерная физика и проч. И проч. И проч. Взаимосвязи, линейный график, структурный анализ.