Не уходи

Я пересекаю вместе с ним лобби и огибаю южный выход из здания. Обычно я выхожу не через него. Он выходит на Центральный парк, а дом моей матери в противоположном направлении. Так что, несмотря на то, что идти здесь намного красивее, мне никогда не удавалось насладиться этим.

Когда я оказываюсь на улице, охранник улыбается и кивает мне, а потом возвращается в здание. Сегодня вечером тепло: дует ветерок, и солнце начинает садиться.

Я оглядываюсь по сторонам и замечаю огромный фонтан прямо перед собой, и рядом с ним стоит Генри.

Я прикрываю рот ладонью, чтобы приглушить «ох», когда замечаю, что он находится в окружении свечей и цветов. А потом я понимаю, что во всем этом месте нет людей, и только мы с ним вдвоем на такой огромной площади.

Я иду к нему, и он шагает мне на встречу. Улыбка на мужском лице от уха до уха, и она заразительна. Смешок в горле, и пустота в груди согревается. Внезапно, я снова становлюсь подростком, и снова влюблена в человека, которого совершенно не знаю. Мне всегда казалось, что это останется глупой подростковой влюбленностью, но даже сейчас, спустя столько времени, ничего не прошло.

Генри наклоняется, и кажется, он собирается меня поцеловать снова, но вместо этого заключает меня в объятиях и просто прижимает мое тело к себе. Господи, его тепло обволакивает меня и вызывает желание разреветься. Как я тосковала по его объятиям.

Он целует меня в макушку, а потом спускается губами к моему уху.

— Думаю, я могу переборщить с прикосновениями.

Я смеюсь и отклоняюсь назад, чтобы посмотреть на него.

— Ты так думаешь?

И я снова осматриваю всю эту красоту из цветов и свечей, приходя в восторг от такого жеста. Не могу поверить, что он все это сделал.

— Мы будем есть здесь? — спрашиваю я, когда Генри берет меня за руку и уводит к фонтану.

— Мне хотелось поговорить в спокойном месте, — отвечает он, и его слова повисают тяжелым весом. Я знаю, о чем он хочет поговорить, но не уверена, что хочу поднимать эту тему сейчас.

— Генри… — я пытаюсь отойти от него, но он останавливает меня. Я вообще не должна здесь находится, особенно после того, как он поступил со мной на выпускном. Но я хочу, наконец-то, выяснить, почему он сделал то, что сделал, спустя столько лет.

Он тихо шикает на меня.

— Ты обещала мне ужин, и я организовал его. Пойдем.

Он уводит меня в конец парка, где есть причал с рядами небольших лодок.

Мужчина рядом с ними приветствует Генри и подводит нас к одной из них. Они достаточно большие для пар, и та, к которой он нас подводит, украшена свечами и с корзиной для пикника. Все это слишком романтично, и девчонка внутри меня визжит от восторга.

Генри разговаривает с мужчиной, а потом шагает в лодку, протягивая мне руку, чтобы помочь забраться. Я колеблюсь секунду, и прежде чем осознаю происходящее, его руки опускаются на мою талию, и он поднимает меня, переставляя рядом с собой.

Я смеюсь и качаю головой, пока занимаю место напротив него, а он берется за весла. Он везет нас по озеру, а я осматриваю волшебные огни, очерчивающие деревья и мерцающие над водой.

— Ты все это сделал? — спрашиваю я, чувствуя себя Ариэль из «Русалочки».

— Я хотел убедиться, что ты не сможешь сбежать от меня, — Генри пожимает плечами и подмигивает мне.

Его точеная челюсть и однодневная щетина делают его еще сексуальнее в сумерках. Мне бы стоило разозлиться, что Генри завез меня на середину озера для разговора, но мне в некотором роде нравится, что он сделал это ради того, чтобы удержать меня.

— Я отличный пловец, — сообщаю я, откидываясь на спинку своего сидения, пытаясь сохранять невозмутимость, будто не он здесь владеет положением.

Я наблюдаю за тем, как Генри прекращает грести, чтобы снять пиджак, и закатать рукава. Когда он потянулся, чтобы ослабить узел галстука, каждая женская частичка во мне перешла в режим повышенного внимания на всю обнажающуюся кожу. Внезапно, мне становится так же жарко, как и ему, а это только начало.

— Нравится, что видишь? — он игриво шевелит бровями, а я закатываю глаза.

— Ты обзавелся наглостью с возрастом?

— Нет, всего лишь надеялся, что тебе нравится вид.

— Не так уж и плохо, — увиливаю от ответа, не желая ласкать его эго. Но тогда, я сразу же представляю все, что с удовольствием бы у него приласкала.

«Господи, соберись, Саммерс. Сосредоточься. Он разбил твое сердце».

— Хватит и такого, — отвечает он, когда мы подплываем к местечку под деревьями, которые окружают фонарики.

— Ты делаешь подобное для всех своих девушек? — выпаливаю я, не в состоянии промолчать. — Забудь, не отвечай на это, — мое прикрытие ужасное, и я безумно жалею, что не могу забрать слова обратно.

— Я не встречаюсь, — он не шутит, а говорит твердо и искренне. — Ты — единственная женщина, для кого я сделал такое, Кори.

— Ты меня не знаешь, — это единственная известная мне защита. Думаю, что если буду достаточно часто повторять себе, то поверю в нее. — Ты думаешь, что узнал меня давным-давно, но люди меняются.