Не унывай!

– Витя, что же вы делаете, вы обижаете пожилую женщину! Подумайте, даже грязью в нее бросили!

Витя растерялся:

– Да мне ничего не оставалось делать. Вы видели – она ж меня заела!

– Ну, верно, верно, только потом, после столкновения с Хиврей, Грицько тоже не очень ловко должен себя чувствовать.

В конце арии Грицька появляется цыган, видит, что Грицько совсем заскучал, повесил голову. Тут-то и совершается сделка: «А спустишь волов за двадцать, если мы заставим Черевика отдать нам Параску?»

Этот момент вступления в действие цыган очень важен. У Грицька появляется хоть какая-то надежда на свадьбу.

Мы стараемся придерживаться гоголевского текста и отступаем только в случае крайней необходимости.

– Лена, – обращаюсь к девушке, играющей Параску, – а что же делает ваша героиня, о чем она думает после встречи с парубком?

– Ой, Людмила Ивановна, он мне так понравился (Лена – Параска сразу вошла в роль)! Я все время о нем думаю, ищу встречи с ним, хожу да оглядываюсь.

Мы решили устроить встречу нашим героям у карусели. Вечер, пусто. Только слепец – свидетель этой сцены – прислушивается к смеху влюбленных и будто вспоминает свою ушедшую молодость. Влюбленные и не замечают его, а он радуется их счастью.

Параска и Грицько появляются на сцене с разных сторон и неожиданно видят друг друга.

– Лена, что вы подумали, когда заметили Грицька?

– Мне неловко, я даже убежать сначала хотела.

– А я и не знаю, что сказать, как удержать ее, с чего начать, – произносит наш застенчивый Витя – Грицько.

– А что, если мне попробовать спрятаться от него за ленты карусели? – придумывает Лена.

Началась игра: Лена – Параска прячется, Витя – Грицько догоняет ее. Молодые люди бегают вокруг карусели, запутались в лентах, остановились, он схватил ее за руку… Мгновение, и без всяких объяснений – поцелуй.

– Верно.

А тут возвращается Черевик из шинка и натыкается на целующуюся пару. Грицько, смущаясь, просит руки Параски. А уж цыгане тут как тут: «Свадьба!» – кричат. Набегает народ. Грицька и Параску поздравляют. Четверть горилки ходит по кругу. А в этот момент, как на грех, Хивря ищет Черевика. Увидела.

Здесь мы сохранили целиком гоголевский текст:

«Ну, жинка! А я нашел жениха дочке!» И далее шла вся сцена по повести.

Но Хивря расстроила свадьбу: отец, привыкший потакать своей жене, отказывает Грицьку.

Параска плачет. А что же Грицько?

– Витя! Почему вы не требуете, не протестуете?

– Не знаю. Тут же по тексту этого нет.

– Ну, а вы-то сами?.. Попробуйте!

– Я не могу, мне неловко.

А Параска, увидев его растерянность, обиделась и отвернулась. Так наши влюбленные первый раз поссорились. Нам очень важно было найти повороты, столкновения для развития линии взаимоотношений героев. А чтобы эта линия не превратилась просто в ряд любовных сцен, арий и дуэтов, как это часто бывает в опереттах, мы подробно решили проследить, как одна сцена вытекает, рождается из другой, чем обусловлено поведение героев в каждой последующей сцене, почему они ведут себя так, а не иначе. Вот не бросился Грицько в борьбу за Параску, не сразился с Хиврей, не уговорил Черевика – и Параска при следующей встрече не принимает Грицька, не хочет видеть его, разговаривать с ним: «Не нужен ты мне такой смирный».

Грицьку долго приходится клясться, просить прощения, обещать, что цыган поможет все устроить, чтобы Параска поверила ему, простила и снова начала готовиться к свадьбе. Любовь Параски и Грицька не разрушена, они верны ей, поэтому и помирились. Начинается их дуэт. Обнявшись, переполненные любовью, герои уходят с последней фразой: «Сияй, сияй над нами вишневыми цветами, май!»

Удачной, как нам казалось, получилась у нас сцена Параски и Хиври.

Ночь. Слепец произносит знаменитый гоголевский текст: «Знаете ли вы украинскую ночь? О, вы не знаете украинской ночи!»

Справа и слева у порталов – плетни. К правому, мечтая о Грицьке, выходит Параска: «Какой же он хороший! как чудно горят его черные очи! как любо говорит он: “Парасю, голубко!”» А к левому плетню подходит тоскующая по любимому Поповичу Хивря. Как бы вторя Параске, говорит она о своей любви: «Нет нигде Афанасия Ивановича, все огороды обошла».

Мы добивались, чтобы в эту чудную украинскую ночь обе женщины были переполнены желанием счастья. Это должна быть единая сцена. Слова Хиври о том, как она любит слабого здоровьем и вовсе не храброго Поповича («И за что я полюбила его?»), органично переходили (конечно, мы этого очень долго добивались) в арию-песню Параски «Ой, не светит месяченько».

Хивря воспринимала эту песню как музыку, которая звучит в ее душе, и отвечала своей арией. Разволновавшись, она поворачивалась в сторону другого плетня и вдруг видела Параску.

Наши героини понимали, что делается в душе каждой из них, оценивали друг друга.

– Ух, сейчас я ее!.. – произносила наша Хивря – Татьяна. – Она еще может заметить, что я страдаю!

– Верно, Таня!

– Ты что здесь делаешь? Тебя за рядном послали! Да иди огородами, огородами ближе.

– Огородами, так огородами, – вдруг соглашается Лена – Параска.