Не унывай!

Я помню, как-то раз меня привели к ней в дом на ее день рождения. Людмила Ивановна была уже не той здоровой женщиной, какую я знала прежде, но тем не менее веселье было, и это притом, что жизнь к ней повернулась очень суровой стороной, непонятно, за что наказала. Но это удивительный человек, который умел не сбрасывать на кого-либо свое горе, свои несчастья, держать их внутри, а людям дарить улыбку, хорошее настроение, свое замечательное к ним отношение.

Однажды Людмила Ивановна приехала ко мне на фестиваль «Улыбнись, Россия». Она приехала со своим супругом. Они вместе пели «Приходит время, с юга птицы прилетают». Иногда, когда я вспоминаю Людмилу Ивановну, эта песня вдруг возникает в моей голове и уже не отпускает два-три дня. Эта их песня на двоих, именно эта, хотя у них много песен на двоих, дает удивительное ощущение не просто людей, которые хорошо пели вместе, а людей, которые замечательно встретились однажды и на всю жизнь. Их взаимопомощь, их любящие взгляды друг на друга – это на всю жизнь.

Иногда у меня спрашивают: почему Людмиле Ивановне предлагали только эпизоды? Почему никогда не было главной роли? Я думаю, что просто не было того сценария, не было той главной роли, которая могла дать ей возможность сыграть, так сказать, Джульетту. Но те роли, которые предлагались, они иногда затмевали главные, потому что Людмила Ивановна – актриса точная, яркая, с хорошим чувством юмора, с ощущением жанра. Сыграть красотку с задумчивым лицом у окна в дождь – это практически любая красивая девушка сможет: дать задание досчитать до 10 и ни о чем не думать, и все. А Людмила Ивановна могла так повернуть голову, посмотреть на партнера и завести всех вокруг, что это дороже, чем, наверное, роль красотки в большом сериале.

Последний раз мы встретились с ней на киношоу, она рассказывала о своей жизни, о судьбе, об актерских работах, и потом ее снесли на инвалидном кресле в зал. Я видела, что человеку очень сложно и тяжело живется, но как она себя очаровательно вела. Я взяла ее за руку, холодная, худая рука, но при этом улыбка ее, ее отношение к людям – это ее подарок всем. «Я пришла, чтобы подарить вам улыбку». И подарила.

Владимир Меньшов народный артист РСФСР, кинорежиссер Как снимали «Зависть богов»

Готовясь к съемке фильма «Зависть богов», я и не думал снимать именно Людмилу Иванову. Конечно, я знал ее по «Современнику». Она появилась в нем почти с самого момента возникновения театра. Я ни одной премьеры в «Современнике» не пропускал, в то время это был самый модный, самый замечательный театр, там всех актеров обожали. И она входила в число обожаемых, ну, так скажем, второго эшелона; конечно, она не заслоняла Табакова, но она была всегда в этой компании…

В Людмиле Ивановой была какая-то поразительная достоверность. Вообще театр как таковой – не самое лучшее место для совершенствования человеческих качеств. Но ее не касались никакие театральные интриги. Она, по-моему, никогда не тяготилась своим не главным положением в «Современнике», очень гордилась тем, что есть такой театр и что она причастна к его становлению. Никогда не чувствовала себя в нем лишней. Прежде всего она театральная актриса, но со временем и в ее творческую жизнь вошло кино, и она здесь проявила себя весьма успешно.

Когда я начал активно работать над картиной, почему-то сразу в голове возникла ее фамилия. Я даже не пробовал на ее роль больше никого. Это то, что называется озарением. Когда я пригласил ее сниматься в картине, это было в 1999–2000 годах, она с радостью согласилась. И очень украсила фильм.

В один из первых съемочных дней ее партнером оказался Жерар Депардье. Иванова – актриса импровизационная. Депардье тоже очень легкий и импровизационный артист; создается ощущение, что он всю сознательную жизнь провел на съемочной площадке. По-моему, у него вообще нет дня без съемок. Поэтому он себя чувствовал, как рыба в воде. Когда ему стали прикреплять микрофон, он сказал: «Неет». – «А как же тогда?» – «Как хотите, ловите». И поймали. Его-то надо было обязательно синхронно снять, и все получилось – гораздо лучше, чем потом микрофоны переозвучивать, которые актерам чуть не в плавки засовывают, а актрисам к ногам приматывают. Мы все сделали по старинке – кругом расставили микрофоны и все записали. Поэтому они оба были свободны от каких-либо технических устройств и блестяще сыграли свою сцену, завершившуюся поцелуем. Этого не было в сценарии. Такое заранее не задумаешь. Это была естественная реакция Депардье – поблагодарить партнершу за органику и понимание. Позже ему сказали, что по-русски надо трижды поцеловаться, и он с удовольствием это повторял. А потом еще и на прощание они расцеловались.