Не устал ли Создатель

– Я не смогу этого сделать.

– Ты уже смог. Жди нас.

– Геля…

– Это последнее. Все, Ренат. До встречи.

«Не пугай меня!» Ренат еще не знает самого худшего. Но об этом пока не стоит ему говорить. Пусть думает, что убийство Марата – это последнее. А потом уже сказать о свидетеле.

Она вышла из туалета, понимая, что дальше тянуть нельзя. Надо быть уверенной в себе, иначе пасынок догадается, куда и зачем его везут.

После того как они вышли из кафе, Геля безропотно позволила ему усесться за руль. Надо поспать. Набраться сил. Похоже, что Марата убивать придется ей. Ренат нервничает… Пистолет… Костя… Цветок в волосах…

… По-прежнему моросил дождь. Проснувшись, она решила сменить Марата за рулем. Чем ближе к Москве, тем больше ей хотелось взять инициативу в собственные руки. И она села за руль. Думала о своем и, больше отвечая на собственные мысли, чем затевая выяснение отношений, сказала:

– В конце концов, ведь это ты во всем виноват.

Да, виноват он. Именно Марат придумал план: как убить отца и остаться вне подозрений. Придумал это нелепое алиби. Придумал способ. И если бы не случайность… Да, если бы не случайность!

Марат же, напротив, пытался затеять ссору. Геля поняла: щенок о чем-то догадался. Скалит зубы и огрызается. Она отбивалась, как могла, но уже сказалась усталость. Марат же наседал:

– Ты с ней сделала что-то ужасное!

– Ага, пытала, – усмехнулась она. Нет, не сдержалась. Не смогла взять себя в руки. На ее лице отразилось скрытое торжество. «А Эльки-то твоей больше нет! Нет!!!»

Он, похоже, догадался.

– Ты…

И тут на нее обрушился удар. От неожиданности она выпустила из рук руль. И мощная машина на огромной скорости влетев в лужу, завертелась волчком. «Аквапланирование», – мелькнуло в голове. То, о чем говорил Марат. Но какое отношение это имеет к ней? Аквапланирование… Красивое слово, но бесполезное…

Словно сквозь вату она услышала, как Марат закричал, потом потянулся к рулю. Они упали в кювет и два раза перевернулись. Геля ударилась головой о левую переднюю стойку прежде, чем сработали подушки безопасности, и еще до того, как машина замерла на месте. Получила перелом основания черепа и умерла почти сразу же. Во всяком случае, в сознание она так и не пришла.

– Господи! Чем же ей помочь-то, господи?!! – раздалось откуда-то снизу. Снизу? Веревочка оборвалась, воздушный шарик, наполненный гелием, улетел в небеса…

«Скорая», приехавшая только через час, констатировала смерть.

Конечно, с Гелей произошла роковая случайность.

Но, видимо, такова была ее судьба…

Олеся

Ясно

Одни браки заключаются на бумаге, а другие на небесах. Родители Олеси прожили вместе четверть века, но по-прежнему смотрели друг на друга с нежностью. Они верили: любовь – это единственное, что поможет им пережить все напасти. Главное – это быть вместе. И чем больше была беда, которая на них обрушивалась, тем большую помощь и поддержку они оказывали друг другу.

Одни браки с самого начала обречены на развод, а другие похожи на сказку со счастливым концом: они жили долго и счастливо и умерли в один день. Олеся была в такой вот счастливой семье единственным ребенком. Ребенком желанным и любимым.

Девочка росла под крылышком у мамы, не зная забот. Как и все дети любви, она была нежной и чувствительной, не могла заснуть без поцелуя на ночь и не пожелав родителям «спокойной ночи». Не могла видеть, как папа и мама ссорятся, хотя эти невинные ссоры всем остальным могли показаться сущими пустяками. Не могла не помочь маме, когда та просила помыть пол или приготовить обед. Не могла обидеть папу, когда тот предупреждал насчет мальчиков: мол, лишнего не позволяй.

До двадцати лет Олеся о деньгах никогда и не думала, родители старались ограждать ее ото всех неприятностей. А постоянная нехватка денег в семье – это неприятность, да еще какая! Мама работала в библиотеке и прослыла женщиной начитанной и интеллигентной, но получала зарплату, даже по провинциальным меркам, очень уж маленькую. А с работой в городе было плохо, особенно для женщины с высшим гуманитарным образованием. На приличные места устраивались либо по большому знакомству, либо за большую взятку. Но давать взятки Олесина мама так и не научилась. Впрочем, и папа тоже.

Когда закрылся завод, на котором он работал, Олесин отец устроился в школу, преподавателем трудовой дисциплины. Руки у него были золотые. Все в доме он сделал этими самыми руками и с воодушевлением стал тому же учить и школьников. Как самому сделать мебель, как выжигать, выпиливать лобзиком, строчить на машинке, ведь одежду, оказывается, тоже можно шить самому. Зарплата и у Олесиного отца была небольшая, хорошо, что соседи постоянно приглашали его то кран починить, то газовую колонку, то помочь с ремонтом. Отец никому не отказывал, получая за помощь либо скромное вознаграждение, либо продукты натурального хозяйства, которое в их городке вели практически все. Так и жили, не хуже и не лучше других. Главное, что отец не пил и в доме царили мир и покой.